От редактора

ЭРОЗИЯ МОБИЛИЗОВАННОЙ ЭТНИЧНОСТИ

Проблемы мобилизованной этничности приобретают важное значение в предметной области ряда гуманитарных дисциплин. Особая роль при этом принадлежит этнологии, в рамках которой уже сделаны попытки изучения идеологии, источников мобилизованной этничности, механизмов этнической мобилизации, места и роли этнических лидеров (мобилизаторов) в современных этнополитических процессах. Такие названия книг и статей, как “Ресурсы мобилизованной этничности”, “Вызовы мобилизованной этничности”, “Локомотивы этнической мобилизации” и т. п., без излишних комментариев говорят сами за себя.

Предлагаемая читателям новая монография С.М. Червонной, посвященная истории крымскотатарского национального движения на современном этапе, принципам и проблемам этнокультурного возрождения крымскотатарского народа и подготовленная по плану проекта “Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве”, открывает еще один, мало известный аспект - эрозии мобилизованной этничности.

Надо ли доказывать, как велико значение антифакторов этнической мобилизации, чтобы, учитывая их, взвешенно строить стратегию национального самосохранения и этнического выживания? Книга С.М. Червонной дает ряд ответов на волнующие вызовы времени. После публикации ее произведения, посвященного абхазо-грузинским конфликтным отношениям (С.М. Червонная: Абхазия-92: посткоммунистическая грузинская Вандея. Москва: 1993), мне казалось, что я не смогу в дальнейшем найти с ней общий язык - мне до сих пор непонятно, как она, не сумев распознать внутреннюю энергию и благородные цели абхазского национального движения, всю силу своего таланта поставила на решение лжезадачи по разоблачению “руки Москвы” и роли московских структур в разжигании абхазско-грузинского конфликта. Я даже отказался полемизировать с ней на эту тему, тем более что ее книга, претенциозно названная “Посткоммунистическая Вандея”, вышла без грифа Института этнологии и антропологии и поэтому являла собой ее личное дело, не имеющее отношения ни к планам Института, ни к работе Центра по изучению межнациональных отношений этого Института.

Однако ее новая книга, пронзительная по искренности и жестокая по откровенности, особенно в тех разделах, где речь идет о новых, непредвиденных трудностях крымскотатарского национального движения, побудила меня взяться за перо.

Трудно обвинить С.М. Червонную в равнодушии к крымскотатарскому народу, национальному движению и его лидерам. И дело не только в серии опубликованных ею работ, открывших миру трагические и героические страницы истории народа и истории его освободительного движения. Она внесла серьезный вклад в то, что крымскотатарский народ занял достойное место в этнополитической жизни Крыма, Украины, среди цивилизованных народов Европы.

У лидеров крымскотатарского национального движения дорога во власть справедлива, гуманистична и романтична. Эта дорога вполне корреспондирует с характером С.М. Червонной. Не случайно ее перу принадлежит книга о молодом “Саюдисе” (Гражданские движения в Литве. Том 1. С.М. Червонная: Молодой “Саюдис”. Москва: 1993) - о литовском национальном движении, завершившемся взятием власти.

Одним из самых сильных в настоящей книге является раздел, посвященный современной культурной жизни крымских татар. В теоретическом плане особый интерес представляют два аспекта мобилизованной этничности - национальная консолидация и межнациональная интеграция, или следуя терминологии С.М. Червонной: - культурная реинтеграция крымских татар на их исторической Родине.

Разработанная автором стратегия культурного ренессанса, охватывающая реанимацию и возрождение ключевых элементов традиционной и профессиональной культуры крымских татар, вполне может служить методологическим и практическим руководством для многих национальных движений, ставящих перед собой задачи самосохранения и саморазвития. В самом деле, аналогичные задачи стоят перед гагаузами в Молдавии, поляками в Литве, таджиками в Узбекистане, уйгурами в Казахстане и перед многими другими индигенными группами населения, оказавшихся втянутыми в этнополитические процессы в пределах новых независимых государств.

Исключительно важную роль в процессах крымскотатарской реадаптации и интеграции, а если называть вещи своими подлинными именами: в процессах неокоренизации, играет “топонимический” фактор. И дело, разумеется, не ограничивается этнопсихологической стороной, на которой особенно энергично настаивает С.М. Червонная. Топонимический фактор, как показывает история манипулирования с абхазской топонимикой, приобретает поистине стратегическое значение.

Выделяя проблему “восстановления исторической топонимики Крыма” в автономную проблему среди важнейших аспектов культурной интеграции (точнее было бы говорить об этническом возрождении и консолидации крымскотатарского народа и о его межэтнической интеграции с остальным населением Крыма), С.М. Червонная в несвойственной ей манере, проявляя чрезмерную осторожность, сетует на вялую и медленную деятельность руководства Украины по восстановлению исторической (крымскотатарской) топонимики Крымского полуострова. Она резонно, в частности, напоминает в связи с этим о подготовленных Крымским отделением Института востоковедения АН Украины научном обосновании и проекте Закона “О восстановлении топонимики Крыма, измененной Указами Президиума Верховного Совета РСФСР в 1944-48 гг.”, оставленных в замороженном состоянии. И мне кажется, имеет смысл раскрыть скобки, сказать о том, о чем не договаривает С.М. Червонная. Дело в том, что к претензиям на жемчужину Черноморья - Крымский полуостров, - предъявляемым Турцией и Россией и имеющим длительную историю, сегодня, после развала СССР, прибавились новоиспеченные претензии Украинского государства. И сегодняшнее тактическое и дипломатическое партнерство Киева и Симферополя, не лишенное антимосковского привкуса, не имеет стратегической перспективы. В историческом, в этнокультурном, в этнопсихологическом аспектах шансы Украины на противостояние с Турцией в борьбе за Крым гораздо слабее, чем шансы России. Это хорошо понимают лидеры всех завязанных в крымский узел сторон. И нежелание Киева форсировать восстановление тюркской, в том числе турецкой и крымскотатарской топонимики Крыма, вызваны не только ограниченными финансовыми возможностями Киева, на чем робко акцентирует внимание С.М. Червонная, а пониманием исключительно серьезной роли, которую играет топонимика в геополитической игре, непременным участником которой является Турция, в историческом плане имеющая не меньше оснований для претензий на этот райский уголок земли, чем Россия и Украина. Переименование славянской топонимики Крыма на тюркскую означает намерение “лить воду на мельницу” Анкары , но никак не Киева и не Москвы. И мне представляются несколько наивно-розовыми ожидания того, что политическая элита Киева пойдет на создание законодательной базы для форсирования тюркизации крымской топонимики. Это было бы равносильно согласию на сецессию Крыма. В Киеве немало грамотных политиков, хорошо понимающих, когда топонимика из тактического обретает стратегическое значение.

Есть еще один щекотливый вопрос, который старательно и стыдливо, тонко и умело обходит С.М. Червонная: это вопрос об отношении крымских татар к украинскому языку, признанному Конституцией Украины единственным государственным языком государства, в состав которого волею истории возвращаются оказались крымские татары.

В сухой осадок выпадают из авторского текста чрезвычайно важные наблюдения, сделанные С.М. Червонной, относительно политического раскола среди лидеров и социального расслоения массовой базы национального движения.

И мне думается, что цели и интересы познания сути и формы проявления мобилизованной этничности, ее взлетов и падений, побед и поражений имеют гораздо более высокую ценность, чем эмоциональная дань радикализированной риторике.

Проведенный С.М. Червонной этнополитический анализ, вскрытые ею конфронтационные тенденции в рамках крымскотатарского национального движения составляют научную ценность данного труда и предопределяют решение в пользу его публикации. Ряд некорректных выпадов против “русского сепаратизма” в Крыму, пусть даже подобных ложке дегтя, в данном исследовании погоды не делают.

Об этом надо сказать особо, ибо если в тексте все же звучит антироссийская струна, естественно возникает вопрос: зачем такую книгу надо издавать в России? И я, как ответственный редактор, не имею права уклониться от ответа на поставленный вопрос.

Я думаю, что ни народ Украины, ни крымские татары в своем подавляющем большинстве не носят антироссийский грех в душе. Объявление естественного стремления русского населения Крыма воссоединиться с Родиной и своим народом как “сепаратистское движение” воспринимается лишь незначительным числом радикально настроенной этнической элиты. Однако российский читатель должен знать о том, в какой сложной атмосфере, в столкновении с каким яростным противодействием развивается ирредентистское направление в национальном движении русского населения Крыма, и если даже автор не сочувствует этому направлению и этому движению, он дает объективное представление о сложной обстановке в Крыму.

Успех этнической мобилизации и как ее главный этнополитический и этнокультурный продукт - внутринациональная консолидация крымских татар во многом будут зависеть от того, насколько едины в своих целях и приоритетах все течения и разновидности их общественных, гражданских и политических объединений. С.М. Червонная с сожалением устанавливает, что такого единства в понимании общенациональных целей в современном плюралистическом крымскотатарском обществе нет.

Охлаждению отношений между различными потоками этнической мобилизации способствуют два мощных фактора: во-первых, социальное расслоение и последовательное увеличение разрыва между бедными и богатыми, и во-вторых, вхождение в структуры власти одних лидеров и невозможность такой же участи для других.

Иными словами, из исследования С.М. Червонной следует исключительной важности вывод о том, что собственность и власть, то есть то, ради чего поднимается народ, возбуждается самосознание, мобилизуется интеллигенция, становятся роковыми предпосылками подрыва этнической мобилизации и расчленения внутринациональной консолидации. Отсюда вытекает еще один важный вывод о необходимости систематического изучения роли собственности и власти и того, как борьба за обладание ими отражается на правах человека и на общем психологическом климате, в котором пребывает этническая группа. Здесь - непочатый край работы.

Завершая краткий комментарий к книге С.М. Червонной, отмечу одну ее положительную особенность, которая сама по себе может служить основанием в пользу ее публикации, перевешивая спорные и негативные моменты субъективной авторской позиции. Это насыщенность текста фактическим материалом, извлеченным из широкого круга источников, включая непосредственные полевые исследования, проведенные автором в Крыму в ходе организованной при поддержке Российского Гуманитарного научного фонда комплексной экспедиции по программе “Возвращение крымскотатарского народа: проблемы этнокультурного возрождения” (96-01-18033 ИЭА РАН). Значительная часть этого фактического материала: составляющего живую канву современной истории, включена в “Этнополитическую хронику”, которая и в конструкции данной книги, и в содержательной сути проведенного исследования представляет собой самостоятельную, полноценную и важную часть работы, открывая читателю динамичную картину развития этнополитической ситуации в Крыму середины 1990-х годов в сложной совокупности событий разного значения и масштаба. При этом особый интерес у читателей вызывает выделенная крупным планом, энергичная работа Меджлиса крымскотатарского народа в различных направлениях.

Михаил Губогло

Выходные данные.