ВВЕДЕНИЕ
Настоящий том завершает четырехтомное исследование "Крымскотатарское национальное движение". Эта работа занимает особое место в исследованиях Центра по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии Российской Академии наук, объединенных программой "Национальные движения в СССР и постсоветском пространстве" (руководитель проекта - М.Н. Губогло), и в изданиях этой серии, общее число которых к концу 1997 года превысило шесть десятков, а геополитический ареал охватил значительную часть огромного пространства бывшего Советского Союза от Прибалтики до Средней Азии. В этом широком поле в качестве узловых были выделены проблемы формирования этнополитической ситуации в таких регионах Российской Федерации, как Северный Кавказ, Урал, Поволжье, Север европейской территории.
Первые два тома, созданные нами в соавторстве с М.Н. Губогло 1 были фактически открытием в отечественной этнополитологии и исторической литературе новой темы, прежде служившей, в основном, предметом зарубежных советологических исследований, официального советского остракизма и противостоящей ему защиты (и самозащиты) со стороны правозащитных, "диссидентских" (в том числе и крымскотатарских) организаций, находившихся до перестройки в глубоком политическом андерграунде и не имевших выхода ни в массовую печать, ни в академическую научную литературу. Те книги имели значение информационного прорыва, впервые открывая читателям нашей страны (всех независимых государств, на которые она только что - в конце 1991 года - распалась) страницы драматической истории депортированного народа и противостояния организованного крымскотатарского национального движения тоталитарному режиму. В то же время те книги, последние страницы которых писались на фоне августовских событий 1991 года, можно сказать, под аккомпанемент нарастающего гула сокрушительных социально-политических сдвигов, были выражением надежд на демократические преобразования общества. В этом обществе крымскотатарское движение, победоносно завершающее свой первый этап мужественной борьбы за восстановление попранных гражданских прав народа, представлялось наиболее ярким флангом и передовым отрядом общенационального (еще в категориях того мышления, в парадигме которого единой интернациональной общностью был весь советский народ) пробуждения и возрождения к новой жизни.
С той поры многое изменилось. Крымскотатарский вопрос стал не только "открытым", но подвергся столь многочисленным интерпретациям, а порою и политическим спекуляциям в средствах массовой информации, что барьеры информационной блокады и изоляции, с какими мы имели дело еще на рубеже 1980-90-х годов, теперь разрушены до основания. Сегодня исследователю уже не нужно прорываться через эти барьеры к подлинным источникам и документам, прежде не известным общественности, и трудно говорить о "первой публикации" (даже самых новейших, современных материалов), поскольку их немедленно подхватывает периодическая печать, не упуская ни одного значительного события или официального акта, касающегося судьбы, массовой репатриации крымских татар, их интеграции в социально-экономическую, политическую и культурную жизнь Крымского полуострова. Если еще семь лет тому назад исследование крымскотатарской проблемы было сопряжено с прикосновением к государственной тайне, к запретной теме и потому неизбежно обретало некий романтический флер, ореол сенсационности и даже детективный заряд сюжетной интриги, то сегодня это будничная работа, которая требует изучения огромного потока материалов, "текущей" документации, статистики, постоянно обновляющихся и меняющихся данных.
Центр научного внимания и общественного интереса к крымскотатарской проблеме за последние годы явно переместился из России на Украину и непосредственно в Крым, в научные институты и политические структуры Киева и Симферополя. Те времена, когда судьба крымских татар тревожила самых видных общественных деятелей России, когда разработкой программ крымскотатарской репатриации занимались центральные органы планирования, экономического развития и государственного управления в Москве, ушли в историю, и это выпадение крымскотатарской проблемы если не из общей сферы, то во всяком случае из фокуса российской политики и политологии находится в общем контексте и с государственным размежеванием (а в некоторых вопросах и разладом) между Россией и Украиной, и сочетанием смутного комплекса вины (не бросили ли лидеры российской демократии крымских татар на произвол судьбы?) и эгоистически-прагматического расчета (пусть Украина сама решает свои проблемы с возвращением депортированных), и с разочарованием определенной части российской элиты в тех демократических идеалах, которые выдвигала перестройка, с которыми непосредственно ассоциировались задачи, цели и первые успехи крымскотатарского правозащитного движения и которые, в общем, не выдержали испытания новым временем, проведением "реформ", пересмотром национальной доктрины и политическим размежеванием в постсоветской России.
Из любимого детища "крымскотатарский вопрос" становится заброшенным пасынком современной российской науки и публицистики. Чем очевиднее становилась эта горькая истина, тем тверже было наше намерение не прерывать изучения крымскотатарской проблемы, не ставить это изучение в конъюнктурную зависимость от политической моды, связать воедино нити первых публикаций, осуществленных в 1992 году в Центре по изучению межнациональных отношений, с итогами последовательных и непрерывных исследований на всем протяжении 1990-х годов.
Эти исследования включали и полевые работы, комплексную научную экспедицию по программе "Возвращение крымскотатарского народа: проблемы этнокультурного возрождения", проведенную под руководством автора в Крыму в 1996 году по проекту, поддержанному грантом Российского Гуманитарного научного фонда (96-01-18033), и постоянные контакты с Меджлисом крымскотатарского народа, с общественным организациями и партиями, созданными в последние годы в разветвляющемся русле крымскотатарского национального движения, и изучение правительственной документации, государственного и текущих архивов учреждений Автономной Республики Крым, фонографических записей, стенографических отчетов и документов (принятых законов и отклоненных законопроектов) Верховного Совета Крыма, деятельности крымскотатарской депутатской фракции "Курултай". Итоги первых исследований: проведенных в рамках индивидуального проекта “Крымскотатарское правозащитное движение после 1991 года: преодоление дискриминации, проблемы реабилитации репрессированного народа, выбор политических ориентиров” (GA N 96-41181F-FSU, Фонд МакАртуров) были апробированы автором в докладах на международных конференциях и в статьях, указанных в библиографическом приложении к данному тому. В составе крымскотатарских делегаций автор имел возможность участвовать в ежегодных конгрессах народов Европы, организуемых Федеральным Союзом народов/национальных меньшинств Европы, имеющим консультативный статус при Евросовете (в 1992 году в Котбусе, Германия; в 1993 году во Фленсбурге, Германия; в 1994 году в Гданьске, Польша; в 1995 году в Сан-Морице, Швейцария; в 1996 году в Тимишоара, Румыния; в 1997 году в Пёртшахе-ам-Вёртерзее, Австрия), вести подготовительную работу по составлению резолюций по крымскотатарской проблеме (такие резолюции принимались конгрессами народов Европы дважды - в 1995 и 1997 годах), участвовать в экспертно-инспекционной поездке Президиума Федерального Союза народов Европы в Крым в октябре 1996 года. Опыт сотрудничества с Федеральным Союзом народов (национальных меньшинств) имел большое значение в процессе выработки методологии данного исследования, а также оказал практическое влияние на современное крымскотатарское организованное национальное движение, преодолевающее барьер изоляции, укрепляющее солидарность с демократическими движениями европейских народов и национальных меньшинств.
Первая часть собранных в процессе этих новых исследований материалов вошла в книгу "Крымскотатарское национальное движение. Том 3" 2, в которой представлены документы (подготовленные самим Меджлисом крымскотатарского народа), характеризующие итоги проведения в 1991 году Первого Курултая и деятельность Меджлиса в 1991-1993 годах. Историко-аналитический очерк, сопровождающий этот пакет документов, освещает развитие крымскотатарского национального движения в контексте этнополитической ситуации в Крыму с августа 1991 по март 1995 года, в том числе такие исторические этапы, события и направления, как изменения политической ситуации в Крыму в 1991-1992 годах и основные ориентиры и методы крымскотатарского национального движения в этот период; предыстория и борьба вокруг Закона о выборах в Верховный Совет Крыма, проведение этих выборов весной 1994 года и формирование в итоге выборов крымскотатарской депутатской фракции; история президентских выборов и президентской власти в Крыму (1994-1995); российско-украинский диалог вокруг Крыма и судьбы Черноморского флота и формирование позиции крымскотатарского национального движения в ходе этой дискуссии в 1991-1993 годах; формирование многопартийной системы в политической жизни Крыма и основная расстановка политических сил (характеристика партий, движений, блоков, национально-культурных центров и организаций, заявивших о себе в 1991-1994 годах).
С учетом освещения этих вопросов в 3-м томе
мы смогли сосредоточить внимание в данной книге на новых моментах
этнополитической ситуации в Крыму, выявившихся в 1995-1997 годах, на
экономических проблемах репатриации и интеграции крымских татар (проблемах,
которые в прежних трех томах в известной мере оставались в тени), на
деятельности крымскотатарской депутатской фракции "Курултай", на
различных культурных аспектах интеграции крымских татар в современном Крыму, на
исламском факторе в крымскотатарском национальном движении и важнейших
параметрах возрождения мусульманской культуры на полуострове. Значительное
внимание уделяется многовекторности самого крымскотатарского движения,
формированию различных блоков и партий, неоднозначно понимающих и выражающих
интересы крымскотатарского народа.
Хронологические рамки рассматриваемого периода не выделяют какой-либо цельный, особенный, качественно новый этап в истории крымскотатарского национально-освободительного и правозащитного движения. Выбор данного трехлетия определяется, в основном,
- желанием крупным планом представить текущий процесс и детально разобраться в особенностях современной ситуации (при характеристике более длительного периода неизбежно пришлось бы прибегать к скользящим "прогонам" материала и отказаться от рассмотрения многих важных подробностей);
- возможностью отослать читателей, интересующихся предысторией данного периода, к нашим прежним публикациям, в которых последовательно изложена история крымскотатарского национального движения от его истоков и важнейших переломных моментов рубежа 1980-90-х годов до конца 1993 - начала 1994 года;
- учетом того обстоятельства, что не только российская, но и современная крымская, украинская и зарубежная литература по крымским и крымскотатарским проблемам все же на несколько лет отстает от текущего момента и вовсе не охватывает или затрагивает лишь краем события 1994 - 1996 годов.
Вместе с тем, какими бы субъективными обстоятельствами ни было продиктовано проведение данных хронологических границ, в которых рассматривается развитие крымскотатарского национального движения середины 1990-х годов, нельзя сказать, что они совершенно случайны.
В этот период в крымскотатарском социуме и в структурировании его политической элиты происходят сдвиги, которые до 1994 года можно было только предвидеть или наметить как смутный контур будущего. Широкий спектр преобразований, совершившихся на протяжении последних трех лет, касается и международного, а также локального (общекрымского) контекста и резонанса; и собственной социальной базы; и методов, и целевых установок, и важнейших ориентиров организованного (возглавленного уже в 1991 году избранным на общенациональном съезде - Курултае - Меджлисом крымскотатарского народа) гражданского движения; и противоречий внутри этого движения, связанных с различным подходом к выбору средств и методов борьбы и пониманием конечных целей. Разногласия тактического и стратегического характера, - может быть, еще мало заметные постороннему наблюдателю в силу традиционной "закрытости" крымскотатарских организаций, остерегающихся "выносить сор из избы", чтобы демонстрация внутренних "разборок" никому не позволила нащупать слабые места движения, - все же проявились уже достаточно очевидно на всех важнейших форумах от третьей (внеочередной) сессии II Курултая (в ноябре 1993 г.), от дискуссий по вопросам бойкота или участия крымских татар в президентских выборах и выборах в Верховный Совет Крыма в январе - марте 1994 года до III Курултая, состоявшегося в июне 1996 года, и нашли свое преломление в процессе становления многопартийности внутри еще недавно единого крымскотатарского движения, набирающем силу с середины 1990-х годов.
Не претендуя на всесторонний анализ всех аспектов, всех слагаемых той подвижной, динамично меняющейся ситуации, которую мы имели возможность непосредственно наблюдать в Крыму в 1994-1996 годах и анализировать на основании доступных нам источников (официальной и неофициальной статистики; современной прессы - при особом внимании к крымскотатарским органам печати, прежде всего к газетам "Авдет" и "Голос Крыма"; писем; принятых на разных уровнях документов и их проектов; протоколов и стенограмм заседаний Курултая, Меджлиса, Верховного Совета Крыма, съездов политических партий и собраний общественных организаций; опросов населения - по методике "Oral History": изучения устных выступлений, речей и заявлений людей, являющихся непосредственными участниками и свидетелями интересующих нас процессов; зафиксированных средствами аудиозаписи наших бесед, интервью с руководителями центрального, региональных и местных меджлисов, с активистами крымскотатарского движения, с парламентариями, функционерами общекрымской и районной администрации - в Симферополе, Бахчисарае, Ялте, Алуште, Феодосии, Евпатории и других городах, с представителями различных кругов интеллигенции, с исламскими религиозными деятелями и рядовыми членами мусульманских общин в Крыму), мы выделим лишь несколько моментов, характеризующих эволюцию самого крымскотатарского национального движения в середине 1990-х годов и того этнополитического фона, на котором это движение развивается.
По нашему замыслу важным дополнением к тексту должна послужить Хроника основных событий, характеризующих крымскотатарское национальное движение и развитие этнополитической ситуации в Крыму в 1994-1997 годах. Хроника составлена по материалам крымской, украинской и российской периодической печати, документам III-го Курултая и текущих архивов Меджлиса крымскотатарского народа, государственных и общественных организаций, политических партий, а также по итогам проведенных автором в Крыму полевых исследований, опросов и комплексных научных экспедиций 1994-1997 годов. Наряду с моментами "внутренней" истории крымских татар и различных структур, защищающих права крымскотатарского народа, в "Хронику" включены важнейшие события общекрымского, украинского и международного значения, в контексте которых шло развитие крымскотатарского национального движения в середине 1990-х годов. С учетом дискретности самого текста, который не может охватить всех фактов текущей истории и всех направлений исторического процесса, "Хроника" должна иметь самостоятельное значение, восстанавливать основные контуры крымской истории данного периода, дополняя аналитический очерк новым материалом, должна дать общее представление о последовательности важнейших событий, в том числе и таких, какие не упоминаются в авторском тексте.
Завершением тома является библиография, в которую включены только новые, появившиеся после 1991 года работы, освещающие с современных позиций крымскотатарское национальное движение и его предпосылки (историю, культуру, этническое самосознание крымских татар), а также этнополитическую ситуацию в Крыму. Читателя, интересующегося более полной библиографией, включающей классическую отечественную и зарубежную литературу о крымских татарах, их истории, культуре, изгнании и борьбе за свои права, мы адресуем к библиографии, опубликованной в 1-м томе данного издания 3, в которую вошли издания прошлых лет по 1991 год включительно, а также к библиографическому приложению к книге "Искусство татарского Крыма" 4, в которое включен перечень основных трудов и публикаций по культуре, искусству, религии крымских татар.