2. ПРОГРАММЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
Первый этап массовой
репатриации крымских татар, начавшейся в конце 1980-х годов, сопровождается не
только бездействием, но и довольно отчетливым сопротивлением, нежеланием как
местных властей (исполкомов, сельсоветов, колхозно-совхозного руководства), так
и центральной администрации Крыма предоставить крымским татарам землю для
строительства жилья и хозяйственного освоения. В срочном порядке шло
распределение пустующих земель в Крыму под дачные участки для горожан, под
"всесоюзные здравницы", под различные туманные, не обеспеченные
проекты, лишь бы только эти земли не достались крымским татарам. В ответ на эту
политику крымскотатарское национальное движение стихийно выработало метод
"самозахватов", "самовозвратов" территорий и
"самостроев" на этих территориях.
Некоторые
"самозахваты" со временем удавалось узаконить, после многомесячных
пикетов и тревожного существования палаточных городов добиться решения местных
властей об отведении "пикетчикам" данных участков земли, возвести на
них поселки, в которых сейчас живут уже тысячи крымскотатарских семей. Однако
чаще происходили столкновения, погромы крымскотатарских "самостроев"
с вовлечением в эти погромы и отрядов ОМОНа, и "добровольцев" из
местного населения.
С особой жестокостью был
разгромлен 1 октября 1992 года крымскотатарский "самострой" в
алуштинском пригороде Красный Рай, на что возмущенные крымские татары ответили
стихийными массовыми демонстрациями и "беспорядками" в Симферополе 5-6
октября, включавшими "штурм" здания Верховного Совета и "попытку
захвата" Прокуратуры Крыма. Эти трагические события не только обозначили
самую высокую точку того социального напряжения, в котором развивался на
начальном этапе процесс интеграции крымских татар, но и подвели определенную
черту под всей драматической историей данного начального периода. После
октябрьских событий 1992 года в полной мере выявилась тупиковость,
бесперспективность политики, проводимой под старыми лозунгами "не
пускать" в Крым крымских татар, "не отдавать им ни пяди земли",
громить их палаточные городки и "самострои". Та сила массового
национального протеста и возмущения, с которой столкнулись власти Крыма
непосредственно в Симферополе под стенами собственного Верховного Совета, заставила
образумиться даже самую реакционную часть крымской администрации. От
запретительных методов, грубых, демонстративных отказов, жестоких погромов
совершился постепенный, медленный, трудный и уже необратимый переход крымских
властей к более гибкой политике вынужденного сотрудничества, содействия
крымским татарам в их обустройстве на родной земле.
Между двумя Постановлениями
Верховного Совета Крыма - от 8 октября 1992 года ("О ситуации в Крыму в
связи с антиконституционной деятельностью "меджлиса крымскотатарского
народа" и Организации крымскотатарского национального движения
(ОКНД)", № 167-1) и от 25 марта 1993 года ("Об отводе земли для
расселения депортированных граждан", № 261-1) - хронологическая дистанция
короче, чем полгода, но именно за эти полгода происходит решающий сдвиг в
подходе к крымскотатарскому вопросу со стороны официальных, властных структур в
Крыму. Вместо яростных обвинений в адрес "меджлиса крымскотатарского
народа" (который и пишется-то не иначе, как в кавычках и с маленькой
буквы), угроз навести "конституционный порядок" ("Поручить
правоохранительным органам Республики Крым в соответствии с действующим
законодательством принять меры по пресечению антиконституционной деятельности
"меджлиса" и ОКНД, а также возмещению в судебном порядке причиненного
материального ущерба") впервые обнаруживается нечто вроде серьезной
озабоченности положением репатриантов. В Постановлении от 8 октября 1992 года
Верховный Совет ни единой строкой не отметил бедственное положение крымских
татар, ни словом не обмолвился о том, что довело их до "массовых
беспорядков", и единственное решение, которое он принял в ответ на сильно
напугавшие его события - "Совету Министров Крыма в месячный срок создать
полк милиции за счет средств бюджета Крыма". Но кажется, к весне 1993 года
здесь уже поняли, что никакие новые полки милиции не обеспечат надлежащую
охрану власти при продолжении прежней политики, что жидкие "средства
бюджета Крыма" разумнее использовать иначе и не с обездоленных, доведенных
до отчаяния крымских татар взыскивать возмещение материального ущерба за
побитые стекла в окнах и дверях здания Верховного Совета, а об этих людях
подумать, им как-то помочь. И впервые в официальном документе Верховного Совета
Крыма появляется вымученное, буквально выбитое из него вместе с теми злополучными
стеклами решение: "Для расселения и обустройства депортированных граждан
необходимо отвести 3,5 тыс. га земли [...] Алуштинскому, Ялтинскому,
Феодосийскому, Евпаторийскому, Керченскому, Судакскому, Джанкойскому, Сакскому
и Старокрымскому городским Советам народных депутатов совместно с сельскими
Советами, землепользователями и заинтересованными государственными службами до
15 апреля текущего года отвести и зарезервировать предусмотренные квотой
расселения земельные массивы и по мере прибытия граждан беспрепятственно
предоставлять им в установленное время земельные участки и площадки под
строительство многоэтажных домов" 25.
Разгромов крымскотатарских
"самостроев" в Крыму после 1992 года практически уже не совершалось. Правда,
в 1993-1994 годах изменилась и экономическая ситуация: "самозахваты"
пустующих земель стали крымским татарам не нужны. Дороговизна стройматериалов и
строительной техники, обнищание переселенцев и другие экономические причины
делают бессмысленными дальнейшие "самозахваты" земельных участков,
ибо строиться на них крымские татары не имеют средств и возможностей. Сейчас во
многих поселках, отведенных для компактного проживания и нового строительства
крымских татар, десятки земельных участков пустуют. Построить на своем участке
не только "многоэтажный" (как в фантастическом Постановлении
Верховного Совета от 25 марта 1993 года), но даже самый скромный одноэтажный
дом мало кто может. Разумеется, усугубили дело и дополнительные большие и малые
провокации и обманы: нередко выделяли крымским татарам земли там, где строить
практически невозможно, в горах, куда по меткому выражению ялтинской активистки
Аксаковой добраться можно только на вертолете, на оползневых склонах, в
безводных местах, в районах, где нет дорог и иных коммуникаций.
И все же главная причина
неблагоустроенности крымских татар сейчас - не отсутствие земельных участков, а
экономическая невозможность их освоения. Поэтому и главная проблема современной
интеграции крымскотатарских репатриантов - это финансовая и
материально-техническая помощь в строительстве, предоставление
("выкуп") готового жилья, и если в середине 1990-х годов отчаяние и
подталкивает крымских татар на те или иные крайние меры, то идут они уже не на
"самозахват" территорий и земельных участков, а на
"самозахват" пустующих жилых помещений, прежде всего квартир в новых
домах в городах Крыма 26.
Неверно было бы
представить дело таким
образом, будто вернувшиеся на Родину крымские татары полностью
предоставлены самим себе и стихийно, в
одиночку, без посторонней помощи решают свои социальные и экономические
проблемы.
В
успешных процессах социальной интеграции крымских татар в общеукраинский и
общекрымский "ландшафт" заинтересованы по крайней мере две
политические силы, и именно они
формируют те рычаги поддержки (в чем-то довольно мощные и эффективные, в чем-то еще очень хрупкие и слабые, едва задействованные), которые
обеспечивают выживание крымских
татар в условиях того экономического коллапса, в котором оказался народ в итоге незавершенной, разорительной,
расчленившей нацию репатриации.
Украина - Крым
Первой из этих сил является
Украина как независимое, "унитарное" (именно так - по Конституции
1996 года) демократическое государство, вынужденное отстаивать и защищать свою
территориальную целостность в борьбе с
сепаратистскими силами в Крыму и учитывающее фактор лояльности
крымскотатарского национального движения. Последнее показало уникальный,
исключительный пример "антисепаратизма" со стороны малого
"коренного народа". Ниже мы вернемся к этому вопросу в контексте
политических задач крымскотатарского национального движения. Здесь, однако,
надо подчеркнуть, что экономическая помощь крымским татарам со стороны
Украинского государства находится, как нам кажется, в причинно-следственной
связи с позицией Меджлиса крымскотатарского народа. Силам, провоцирующим отторжение Крыма от Украины, не удалось
привлечь на свою сторону крымских татар, а следовательно не удалось выдать свою
политику за выражение "национальных стремлений" крымскотатарского
народа, за заботу о положении "национального меньшинства". Меджлис крымскотатарского народа решительно
отмежевался от крымского сепаратизма и твердо заявил, что все крымские проблемы
должны решаться в конституционно-правовом поле Украины, что весь Крымский
полуостров является неотъемлемой составной частью Украинского государства.
Четкое выражение это получило, в частности, в таких документах недавнего
времени, как принятое 25 октября 1996 года в связи с обращением Российской
Государственной Думы к Верховному Совету Украины по поводу федерального закона
РФ "О прекращении раздела Черноморского флота" Заявление Президиума
Меджлиса крымскотатарского народа и последующее Заявление Меджлиса
крымскотатарского народа (от 7 декабря 1996 года) "В связи с рассмотрением
в Совете Федерации Российской Федерации вопроса о российском статусе
Севастополя". В первом из них говорилось: "Президиум Меджлиса
крымскотатарского народа, расценивая данное Обращение как предъявление прямых
территориальных претензий к государству Украина, способных вызвать
межгосударственный конфликт; [...] считая, что исторические ссылки на XVIII век
крайне некорректны, учитывая не украшающий истории России факт аннексии ею
Крыма, заявляет о недопустимости подобных действий" 27. Во втором еще более резко говорится о
том, что российские претензии на Севастополь и Крым противоречат нормам
международного права, от имени крымскотатарского народа руководству Украины
предлагается "незамедлительно принять решения о выводе иностранных [российских]
войск с территории государства", а международному сообществу - приложить
все усилия для того, чтобы в пользу Украины развязать "политический
конфликт, провоцируемый Российской Федерацией" 28.
В этом контексте Киев был
просто обязан проявить если не благодарность (в политике таких понятий не
существует), то трезвый политический расчет на будущее: надо было помочь
возвращению и обустройству крымскотатарского народа, который оказался едва ли
не единственным стратегическим союзником Украины в Крыму, союзником в борьбе с
сепаратистскими силами. Таким образом, украинская государственная программа
содействия обустройству и интеграции крымских татар естественно отвечала
коренным, долгосрочным интересам Украины в центральной зоне ее черноморского
юга. Не имея в Крыму достаточно собственных национальных сил 29 и влиятельных украинских общественных и
политических организаций, Украина могла рассчитывать, что чем больше вернется
на полуостров крымских татар и чем легче пройдет с ее помощью их обустройство,
тем прочнее будет ее собственный тыл в этом беспокойном регионе.
Программа возвращения и
обустройства крымских татар формировалась параллельно с укреплением
государственности Украины и автономии Республики Крым в составе Украинского
государства. Шла разработка главного документа, который называется
"Государственная Программа адаптации и интеграции в Украинское общество
депортированных крымских татар и граждан других национальностей; возрождения и
развития их культуры и просвещения" (в 1997 году он еще находился в стадии
последних согласований). В то же время начала действовать "Программа
первоочередных мер по расселению и обустройству депортированных крымских татар
и лиц других национальностей, которые вернулись и проживают в Автономной
республике Крым". Важнейшие практические решения по финансированию этой
Программы, ее содержательному наполнению, по приведению в действие механизмов,
обеспечивающих ее реализацию, принимались как законодательные акты Верховной
Рады Украины, Верховного Совета Крыма и как правительственные Постановления и
Распоряжения, имеющие значение нормативных актов как всеукраинского, так и
регионального (распространяющегося на Автономную Республику Крым) диапазона
действия. Среди последних актов такого рода особенно существенны Постановление
Кабинета Министров Украины (№ 636 от
11 августа 1995 года) "О мерах по решению политико-правовых,
социально-экономических и этнических проблем в Автономной Республике Крым"
и Постановление Кабинета Министров Украины (№ 331 от 18 марта 1996 года) "О реализации мер по решению
социально-экономических, этнических и гуманитарных проблем в Автономной
Республике Крым". Таким образом, на практике определяются и уточняются
вехи государственной программы интеграции крымскотатарского народа в Украине.
Важнейшими компонентами этой
Программы являются:
- помощь крымским татарам в
процессе их возвращения на Родину, включая компенсацию расходов на переезд и
провоз багажа, предоставление возможности проезда и провоза вещей
железнодорожным транспортом по территории Украины в кредит, одноразовые пособия
для обустройства по месту прибытия и другие льготы;
- отведение участков земли
по всем районам Крыма для возведения новых крымскотатарских поселений,
обеспеченных территорией для ведения сельского хозяйства, садоводства и
огородничества;
- выделение целевых средств
для вложения в капитальное строительство, направленное на развитие
инфраструктуры новых крымскотатарских поселений, дорог, коммуникаций и на
создание важнейших объектов промышленного, бытового, культурного, медицинского,
просветительского назначения и коллективного пользования;
- выделение кредитов частным
застройщикам и содействие им в обеспечении материалами для строительства жилья;
- предоставление лимитов на
жилплощадь в городах и целевых средств на "выкуп жилья";
- целевые вложения на
развитие национальной культуры, школы, системы просвещения и здравоохранения.
Вся эта программа
финансируется из государственного бюджета Украины: другие страны СНГ от участия
в ней самоустранились 30. Сумма
выделяемых средств меняется из года в год и периодически корректируется по мере
роста цен и тарифов, с учетом прогрессирующей инфляции и проведенной в сентябре
1996 года денежной реформы. При всех численных различиях (по годам - от 1992 до
1996) этой суммы, выраженной в карбованцах и гривнах, ее постоянной
характеристикой является резко выраженное несоответствие реальным потребностям
населения. Всего, что дает крымским татарам государственная Программа
содействия их возвращению и обустройству не хватает и на сотую долю реального
покрытия расходов, которые могли бы обеспечить возвращение из мест бывшей
ссылки, проживание репатриантов в человеческих условиях, новое строительство в
Крыму и культурное возрождение депортированного народа.
В цепочке связей между
Киевом и крымскими татарами властные органы,
прежде всего
правительственные структуры Крыма оказываются в положении промежуточного, передаточного звена, роль которого на
протяжении 1990-х годов
заметно меняется. Сначала
здесь имела место острая
конфронтация, и официальный Крым
(претендовавший, заметим в
скобках, особенно в
период президентского правления Ю.А. Мешкова, которое бесславно закончилось в марте 1995 года, на большую
независимость от Украины) для своего
населения - крымских татар - не только не желал потратить ни копейки из
собственного, регионального бюджета, но не упускал возможности и урвать из
ассигнований, выделяемых Украиной для
обустройства крымских татар,
как можно больше на цели, никак с этим обустройством не связанные 31. Качественное изменение ситуации произошло
постепенно в середине 1990-х годов. От противодействия крымскотатарской
репатриации крымская власть, включая и
те исполнительские структуры высшего и среднего
звена, в которые вошли крымскотатарские специалисты,
перешла к сотрудничеству с
Меджлисом крымскотатарского
народа, научилась считаться с его
требованиями, сама стала выступать в роли защитницы интересов
крымскотатарского народа в отношениях с Киевом.
Особые узлы напряжения
связаны с тем, что средства на обустройство крымских татар поступают из бюджета
Украины в Крым нерегулярно, с задержками, с длительными перерывами (которые
обычно заполняются жалобами украинских политиков на то, что Украина одна несет
всю тяжесть этих расходов, безнадежными попытками Киева вовлечь другие страны
СНГ в исполнение данной Программы, дискуссиями с властями Крыма о том, кому за
что платить, и угрозами вовсе прекратить финансирование).
Эволюцию
сложного и далеко еще не совершенного процесса государственной поддержки
экономической интеграции крымскотатарского народа можно проследить на
конкретных фактах финансовой и социальной политики Киева и Симферополя.