3. Контрнаступление...
или
борьба за память.
Продолжение. К началу документа.
- 22 -
Известны и другие, более широкомасштабные примеры, подтверж-
дающие
взаимосвязь продолжительности жизни и
сохранения памяти, в
т.ч. среди крупных социальных и
этнических групп. Комплексные
исследования феномена долгожительства, проведенные этноэкологами
Института
этнологии и антропологии АН СССР позволили выявить поло-
жительную
корреляцию между долгожительством абхазов и полнокровным
сохранением
памяти, что находило, в частности, свое выражение в
более или
менее стабильном соблюдении
соционормативной культуры
абхазской
этнической общности. Хранимая в памяти
народной система
предписаний всевозможных обрядов от родильных до
похоронных, и
система
запретов на нарушение этих правил, система
запретов на
разрушение
памяти, давала людям преклонного
возраста дополнитель-
ные
силы и стимулы к жизни. Словом, память продлевала жизнь. И,
наоборот,
беспамятство, разрушение памяти, в том числе, закреплен-
ное в
духовной культуре или в идеологии,
порой могло стать причи-
ной
преждевременного вымирания. Можно сослаться
на слова Г. Уайл-
да, которого доверительно цитирует И. Шафаревич: "Идеология, как
бы она
ни была далека от очевидных биологических
потребностей,
практически
оказывается биологически полезной, то
есть благопри-
ятствует
выживанию вида. Без этого духовного
вооружения не только
общества
приобретают тенденцию к распаду, но и составляющие их ин-
дивидуумы
перестают держаться за жизнь."Разрушение религии" у при-
митивных
народов всегда рассматривается специалистами как основная
причина
их гибели при столкновении с цивилизацией белых"(30).
Таким образом, есть некоторые основания сделать вывод о том,
что
сохранение памяти, и в первую очередь
интеллигенцией, как ее
прорабами, умножает ее силы, удлиняет жизнь народа,
и, напротив,
разрушение
памяти создает угрозу существованию как
интеллигенции,
так и
народу, которому интеллигенция служит.
Пытаясь понять, где проходит линия центрального напряжения в
нынешней этнополитической ситуации в СССР,
директор библиотеки
конгресса
США Х.Биллингтон, в лекции, прочитанной в американском
посольстве
в Москве, сделал очень важное признание. По его мнению,
составляющие
Советский Союз народы, одновременно
борются и за об-
щие гражданские права и за собственное
национальное самосознание.
И
ключевая борьба в политике идет не на поверхности - между прог-
раммами и
индивидуальными лидерами, а гораздо глубже в системе
- 23 -
экономики. Не поддающиеся преодолению конфликты, происходят
как
непрерывная цепь схваток за обладание власти между
разными сопер-
ничающими
группами, и прежде всего между теряющей силу машиной уп-
равления
сверху созданной компартией для руководства народом и но-
выми
силами демократизации - идущими снизу от самого народа. Все
эти
силы, по мысли Х.Биллингтона
"легче понять, читая длинные ро-
маны, нежели сокращенную историю России." (Независимая газета,
1991, 4
июня).
Для того, чтобы поднять знамя борьбы против манкуртизации на
рубеже
застойных 70-80-х годов, нужен был очень сильный, едва-ли,
не
скандальный, прецедент.
Роль шоковой терапии сыграло появление в декабре 1980 года
романа
Чингиза Айтматова "И дольше века длится день". Критика не-
медленно
заметила его как явление художественной жизни, но специа-
листы
до сих пор не оценили его как некий компендиум
национальных
процессов.
И хотя о трагедии беспамятства и о
роковой опасности утраты
исторической памяти писали задолго до Айтматова, и параллельно с
ним, и после
него, именно ему выпал жребий подарить общественности
фундаментальную дефиницию,
- манкуртизм, - без которой
сегодня,
практически, нельзя понять ни современные
национальные движения,
ни новую
этнополитическую ситуацию страны,
ни шквально обрушив-
шийся
рост национального самосознания народов.
Специалисты, т.е. литературные критики " прозевали"
архитек-
тонику
романа и вместе с ней и его содержание. Между тем, присущая
построению романа
тайна, равно как и система действующих в нем
лиц, требует серьезного, систематического,
заинтересованного чте-
ния, а
с учетом свойственного культуре ислама толкования и прочте-
ния.
Планка этого прочтения порой очень высока: от читателя требу-
ются
глубокие знания истории кочевых цивилизаций, а также владение
этнополитической
ситуацией Европейских степей в различные времена.
Стержнем
культуры ислама, как впрочем и некоторых других религий,
например, иудаизма,
является традиция толкования. Без толкования
нельзя проникнуть
ни в толщу культуры, ни в
многообразие образа
жизни. Не зря великий мистик и поэт Джалаладдин
Румин понимал Ко-
ран как
некую закрытую систему, как некий
закрытый текст, доступ-
ный
постепенному пониманию лишь через толкование, и сравнивал тай-
- 24 -
ну
Корана с тайной женщины, отвечающей
тому, кто решился припод-
нять ее
покрывало : "Я не то, что ты ищешь"(31).
Специалисты - обществоведы не увидели значение романа по бо-
лее
простой причине : им все равно никто не
дозволил бы обнародо-
вать
"увиденное".
Центральный нерв всего романа "И
дольше века длится день" -
проблема
исторической памяти народов, лишаясь которой, человек те-
ряет
себя, становится манкуртом, рабом,
бессловесным исполнителем
чужой
воли, а народ, теряющий свои корни,
наработанные веками ме-
ханизмы
преемственности культуры и образа жизни,
обречен на асси-
миляцию
и последующее исчезновение с этнической карты.
Четыре обстоятельства побудили меня
вернуться к роману Ч.Айт-
матова, который
впервые я прочитал более десяти
лет тому назад.
Во-первых, это
сложная система историкокультурных ассоциаций,
пространственно-временных и личностно-психологических параллелей,
вызываемая
содержанием романа, во-вторых, идеи писателя, высказан-
ные им десятилетие тому назад, но не утерявшие свою актуальность
сегодня, включая и предсказанные им современные
межнациональные
конфликты, и, в-третьих, универсальный характер борьбы
творческой
интеллигенции
против манкуртизации, означающей ни много, ни мало -
предпосылку и
необходимые условия национального возрождения, и,
наконец, в-четвертых, плавный эволюционный переход от
изобличения
манкуртизма, от
призывов за восстановление исторической памяти к
общественной
активности за обоснование национального возрождения
как
важного шага по пути к достижению национальной независимости.
Это обретение нового качества нашло
отражение в выступлении
той
части творческой интеллигенции, которая естественно возглавила
национальные
движения или влилась в состав
активных участников
этих
движений. Так, например, выступая на
митинге 28 августа 1988
года, в
годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа, объявлен-
ного в
Литве "Днем национального траура", писатель В.Петкявичюс
указал
на наличие тесной связи между борьбой против
манкуртизации
и подъемом
национального движения. "От
начала и до конца движе-
ния,-
говорил, в частности, В.Петкявичюс об истории становления
Саюдиса
- литовского национального движения за перестройку, - при-
надлежало
и будет принадлежать всему нашему народу, и никому боль-
- 25 -
ше...
Движение - это эшелоны ссыльных и проклятых, с которых это
проклятие
не снято и по сей день. Движение - это
дороги страданий
всей нашей
интеллигенции у себя дома, в
Сибири, и в эмиграции.
Движение
- это память о тех честнейших коммунистах-ленинцах, про-
тив которых фабриковались дела и которые
уничтожались как злейшие
враги
народа. В конце концов, Движение - это наше всеобщее желание
избавиться от
силой навязанной нам доли
манкуртов, это желание
снова
видеть наш край свободным от экономического диктата союзных
министерств, от
колониальной сельскохозяйственной политики, это
желание
снова жить полнокровной жизнью не забывающих о
националь-
ном
интернационалистов в своем зеленом,
экологически чистом краю,
где
никогда не смолкал бы наш древний балтийский язык, и процвета-
ла бы
такая же древняя и славная наша культура".(32)
Конец
документа.