5. Освобождение памяти...
или
о судьбе исторической
личности
Продолжение. К началу документа.
- 33 -
гее."(39)
И поскольку Едигей жил своей легендарной жизнью на страницах
казахского
и киргизского устного народного поэтического
творчест-
ва, то, понятно, что стрелы процитированного
партийного документа
были
направлены в адрес исторического наследия и других тюркоязыч-
ных
народов, а не только поволжских татар.
В постановлении ЦК ВКП(б) "О
состоянии и мерах улучшения аги-
тационно-пропагандистской работы в Башкирской партийной организа-
ции"
от 27 января 1945 года так же были осуждены
допущенные "от-
дельными историками
и литераторами, работающими
в Башкирской
АССР", серьезные идеологические ошибки в
"освещении исторического
прошлого башкирского
народа". Постановление не
прошло мимо баш-
кирской
версии тюркоязычного эпоса об Едигее. В
подготовленных к
печати
"Очерках по истории Башкирии", в литературных произведениях
-
"Идукай и Мурадым", "Эпос о богатырях", - говорилось в
партийном
документе, - не
проводятся разграничения между подлинными нацио-
нально-освободительными
движениями башкирского народа и
разбой-
ничьими
набегами башкирских феодалов на соседние народы, недоста-
точно
показывается угнетение трудящихся башкир татарскими и баш-
кирскими
феодалами, идеализируется
патриархально-феодальное прош-
лое
башкир."(40)
Наряду с фольклором тюркоязычных народов Поволжья, были под-
вергнуты
"осуждению" и варианты эпоса об Едигее казахов и
других
тюркоязычных
народов Средней Азии.
Более того, борьба против ордынского и фольклорного Едигеев
тюркоязычных эпосов ("Манас", и т.д.) была частью наступательной
кампании
партии против роста национального самосознания. Блокиров-
ке этой
тенденции послужили Постановления ЦК ВКП(б) "О ближайших
задачах
партийных организаций КП(б) Белоруссии
в области массо-
во-политической
работы среди населения" от 9 августа 1944 (41) го-
да, "О недостатках в политической работе
среди населения западных
областей УССР"
от 27 сентября 1944 года,(42)
"О работе ЦК КП(б)
Белоруссии"
от 25 января 1947 года (43).
Описанные в романе "И дольше века
длится день" арест Куттыба-
ева
агентами ГПУ и конфискация записанной
Куттыбаевым легенды о
манкуртах, в сочетании с итогами политики
манкуртизации, - призы-
вают к
переоценке одиозных оценок в проведении культурной политики
- 34 -
в
республиках Средней Азии, к переоценке истинной значимости исто-
рического
, поэтического творчества кочевых народов
в нынешних
процессах
национального возрождения. В самом
деле, в историческом
очерке, помещенном в последнем издании БСЭ о
Татарской АССР, даже
не
упоминается имя Едигей.
Перелистывая тетради арестованного Абуталипа Куттыбаева, со-
трудник
бериевской службы иронизирует над
фольклорными записями.
"Подумаешь,
писатель феодальной старины,"- размышляет вслух, выда-
вая
штампы из принятых в 40-е годы документов против исторической
памяти
тюркоязычных народов. Понятно, куда
направлены стрелы айт-
матовской
критики.
Его аргументы зовут к пересмотру
документов, на основе кото-
рых были
нанесены непоправимые удары по традиционной культуре тюр-
коязычных народов,
и значительно прорежены ряды той части нацио-
нальной
интеллигенции, которая боролась за
сохранение и возрожде-
ние
исторической памяти своих народов.
Борьба центральных госпартийных аппаратов с историко-эпичес-
кими
памятниками кочевых или полукочевых в прошлом
народов стала
особенно
обидной для интеллигенции Среднеазиатских республик, ког-
да в
самом Центре стали выходить книги серии "Литературные памят-
ники", возникшей
по инициативе тогдашнего
президента АН СССР
С.И.Вавилова. Именно ему, в частности , принадлежала идея
открыть
серию изданием "Хождения за три моря" Афанасия Никитина, давшего
образец
глубокоуважительного отношения первого европейца, побывав-
шего в
Индии к местным народам, языкам,
культурам. Цель книг всей
серии
состояла в том, чтобы помочь литературе
других народов слу-
жить
делу взаимопонимания народов, усвоению
инонационального опы-
та. Сам факт появления этой серии сыграл
двоякую роль. С одной
стороны, книги
этой серии, начавшие выходить в
тяжелых условиях
послевоенного
времени, когда многие исторические памятники
были
разрушены, нуждались в немедленном восстановлении, противостояли
идеям
национальной исключительности, национализма и шовинизма, под
флагом которых нацистами и была затеяна кровавая
война. С другой
стороны, включение в серию классических произведений русской и
других
литератур, при одновременной борьбе с
тюркским эпосом соз-
давала у
национальной интеллигенции комплекс
неполноценности,
ущемленности, социальной несправедливости. В самом деле, в серию
- 35 -
были
включены такие вершинные фольклорные произведения средних ве-
ков,
как "Песнь о Нибелунгах"(1972), "Песнь о Роланде"(1964),
"Ле-
генда о
Тристане и Изольде" (1976),
"Песнь о Сиде"(1959), "Эпос о
Гильгамаше
"(1961), "Старшая Эдда"
(1963), "Младшая Эдда"(1970).
Не
остались в стороне и циклы русских фольклорных произведений -
"Илья
Муромец"(1958), "Добрыня Никитич и Алеша Попович"(1974).
В
то же время в списки серии не
попали выдающиеся эпосы
тюркоязычного населения.
Именно против этого был
направлен про-
тест
айтматовского Абуталипа, подавленный репрессивными органами.
Поэтому, сегодня, в начале 90-х годов, имеет смысл хотя бы
привести хронологию
публикаций выдающихся эпических произведений
устной поэзии тюркоязычных народов СССР и
косвенно подчеркнуть
тем
самым этнополитическую значимость, поднятых айтматовским рома-
ном проблем
по возрождению памятников культурного
наследия тюрк-
ских
народов. Напомним, что в серии
"Эпос народов СССР" , еще до
выхода
в свет романа "И дольше века длится день", были опубликова-
ны
туркменский (романический) ,
узбекский, алтайский, казахский
героические
эпосы (44), а уже после -
туркменский (героический),
киргизский,
якутский (45).
Конец документа.