9. Обретение памяти...
или
о месте религии в воспроизводстве
этничности
Продолжение. К началу
документа.
- 60 -
примеры.
"С начала
холодов снова пришел в
неистовство Буранный Кара-
нар, снова взъерился, снова взбунтовалась в нем самцовая сила, и
уже ничего и никто не мог посягать на его
свободу... Обуреваемый
пробудившейся
страстью верблюд... требовал
своего, он орал, фыр-
кал,
угрожающе скрипел зубами, ломал загон...
На другой день уже стали поступать
вести, как сводки с фрон-
та, о
боевых действиях Буранного
Каранара...Стоило остановиться
поезду
на Боранлы-Буранном, как машинист или
кочегар, или кондук-
тор
наперебой рассказывали о бесчинствах и погромах Каранара, уст-
раиваемых
им в пристанционных и приразъездных верблюжих
гуртах...
на разъезде Малакумдычап Каранар забил до
издыхания двух атанов и
погнал
перед собой в степь четырех маток... В другом месте Каранар
согнал
с верблюдицы ехавшего верхом хозяина...
Покалечил ... атанов, а сам отбил трех
лучших маток, к тому
же
прибыл сюда не один - пригнал какую-то верблюдицу оседланную...
Готов
загрызть, изжевать заживо кого
угодно! Только не мешали бы
ему
заниматься его делом. Он не жрет, не пьет,
кроет этих маток
подряд, только земля ходуном ходит... И орет
при этом на
всю
степь, словно
конец света наступает... Каранар не находил себе
места... Сколько же в нем было силы! Он и сейчас не прочь был бы
заняться
любовным трудом и все докучал и приставал то к одной, то
к
другой матке, крепко кусал их за ляжки,
оттирал их одну от дру-
гой, но это было уж слишком с его стороны,
верблюдицам достаточно
было и
дневного времени, когда они охотно исполняли его прихоти, а
ночью
им хотелось покоя".
В романе достаточно прозрачно
сравнивается сила страсти Кара-
нара и
неразделенной любви Едигея к Зарипе. По
крайней мере, не-
редко
описание того или иного мгновения из жизни
Каранара сопро-
вождается размышлениями Едигея о самом себе и об его отношении к
своей
жене и к своей возлюбленной.
"Каранар то и дело стряхивал с
головы налипающие комья снега и будил на бегу
тишину рыком и вык-
ликами. Худо было хозяину в том пути. Едигей ничего не мог поде-
лать с
собой, никак не удавалось ему успокоить, определить себя на
чем-то
одном, бесспорном и безусловном. Не мог начистоту открыться
перед Зарипой,
не мог отречься и от
Укубалы." Не видя выхода из
противоречия
между страстью к Зарипе и долгом перед
своей женой,
- 61 -
Едигей
"начинал поносить, ругать себя
последними словами :"Скоти-
на!
Хайван, что ты, что твой верблюд! Сволочь! Собака! Дурья голо-
ва!- и
еще в том же духе, перемежая их крепким
матом, бичевал се-
бя, устрашал и оскорблял, чтобы отрезвить, чтобы прийти в себя,
одуматься,
остановиться... Но ничего не помогало..."
Обдумывая, каким способом усмирить взбунтовавшегося в зоне
Каранара, Едигей "ждал рассвета, чтобы... пораньше отправиться в
путь
, побыстрей добраться до
Боранлы-Буранного, где ждут его де-
тишки обоих домов (своего и овдовевшей Зарипы -
М.Г.), потому что
он всех
любит в равной степени и потому что он для того и живет на
этой
земле, чтобы им было хорошо".
И еще из страданий Едигея: "Как
сделать, чтобы никто не пост-
радал и
чтобы боль свою не таить, а сказать
напрямик - так и так,
мол,
Зарипа, люблю тебя".
Вернувшись с фронта любовных битв
Каранара, Едигей обнаружил,
что
Зарипа уехала в неизвестном направлении.
По этому поводу Еди-
гей учинил
жестокую расправу над
Каранаром, вымещая на нем всю
свою
беду и неразделенную любовь к
Зарипе. "Яростно, беспощадно
хлестал
он Буранного Каранара, нанося удар за ударом, хрипя, изры-
гая ругательства
и проклятья: - На тебе! На! Подлая скотина! Это
все
из-за тебя! Ненасытная тварь! Тебе все
мало! Тебе надо бегать
по
сторонам. А она уехала тем часом с
детьми! И никому из Вас нет
дела, каково мне!
Как мне теперь жить на свете? Как мне жить без
нее?"
Гиперболизированная антропологизация Каранара имеет свой эт-
ноисторический
смысл. Она нужна автору романа не
только для того,
чтобы отвести
Каранару в своей душе второе место после Едигея по
силе
авторской симпатии, но и для того, чтобы
показать связь вре-
мен, соединяя воедино силу жизни, силу страсти и силу этнической
памяти.
В этом отношении обращает на себя внимание, во-первых, со-
причастность
Каранара к центральной легенде романа о манкуртах, и
выражаясь
терминологией некочевой цивилизации - "дворянское " про-
исхождение
Каранара.
Согласно сарозекскому преданию, Буранный Каранар ведет свое
происхождение
от знаменитой белоголовой верблюдицы Акмаи,
стоящей
целого
стада верблюдов, принадлежащей не менее
знаменитой хозяйке
Найман
- Ане, которая после смертельного
выстрела сына-манкурта,
- 62 -
была
похоронена на знаменитом кладбище
Ана-Бейит. "По преданию,
золотая матка
Акмая принесла семерых детенышей
- четырех маток,
трех
самцов. И вот с тех пор все матки
рождаются светлые, белого-
ловые, все
самцы , наоборот,
черноголовые, а сами каштановой
масти. Оттого Каранар и уродился таким. От
белоголовой матки чер-
ный верблюд.
Это первый признак его происхождения от Акмаи, и с
тех
пор, кто его знает, сколько лет
прошло, двести, триста,
пятьсот или
больше, но в Сарозеках род Акмаи
не переводился. И
нет-нет
да и
появиться такой верблюд - сырттан
(сверхсущество),
как
Буранный Каранар.
Во-вторых, Буранный Каранар связан не
только с историей, но и
с
природой тех степей и тех краев, в
которых проживает родной на-
род
Едигея и Казангапа. Покойный Казангап неоднократно рассказывал
Едигею
о легендарном происхождении Каранара. Что же касается слия-
ния Каранара
с природой, то в этом убедился и сам его хозяин. "Вот
только
дурной уж очень становится, когда в гон
идет, - вспоминает
и
вспоминает о своем любимце Едигей, - в самые холода всегда это с
ним
случается, и тогда он лютует, страшно
лютует, и зима лютует и
он...
Сладу нет никакого с ним."
О проявлении буйной силы верблюда в зимнюю пору имеются упо-
минания
в киргизском героическом эпосе:
"Удалью переполнен Манас,
глаза горят огнем
ярость переполняет его ...
не уцелеть тому, на кого взгляд устремит,
Он - словно тигр в осеннюю пору,
Он - словно верблюд в зимнюю
пору".(72)
В-третьих, Каранар выступает олицетворением полноты образа
жизни
степного населения. Без него, никуда, даже похороны не обхо-
дятся
без его участия. Каранар - часть долга Едигея перед покойным
другом, "часть долга памяти перед
обычаями своего народа.
"А
он,
Буранный Едигей, завтра с утра возглавит на Каранаре, убранном
помпой
с кистями, путь на Ана-Бейит, провожая Казангапа к его пос-
леднему
и вечному местопребыванию... Восседая на Каранаре, Буран-
ный
Едигей ехал впереди, указывая направление
на Ана-Бейит...,
следом поспевали по целине трактор с прицепом, в котором рядом с
покойным
Казангапом одиноко и терпеливо сидел его зять, муж Айзады
- 63 -
(дочери
покойного - М.Г.), и за ними экскаватор "Беларусь".
В-четвертых, участие и роль верблюда заранее предусмотрены в
похоронном
процессе, в то время, как верный пес
Жолбарс примыкает
к
каравану случайно.
Похоронная процессия на старинное родовое кладбище Ана-Бейит
двигалась
во главе с верховым на Каранаре, а замыкалась она колес-
ным
трактором "Беларусь" - в этой картине соединены традиции и ин-
новации, точно так же, как и весь похоронный обряд.
Современный
ислам,
чрезвычайно тесно переплетенный с этничностью своих носите-
лей,
воспроизводит историю, но и сам подвергается некоторым модифи-
кациям,
приспосабливаясь к технологическому ритму жизни.
Конец документа