11. Противостояние
этноциду...
или
неисчерпаемые ресурсы исторической
памяти
Продолжение. К началу
документа.
- 75 -
ления 1989 г.
свои союзные (суверенные) республики,
оказалось 4
народа,
среди которых удельный вес лиц с родным языком своей наци-
ональности
был даже ниже, чем среди крымских татар
(это - армяне,
белорусы,
молдаване и украинцы).
Среди следующей группы народов, имевших на
момент переписи на-
селения
свои автономные республики, приблизительно половина от об-
щей их
численности сохранила в качестве родного языка язык своей
национальности
хуже, в меньшей степени, чем крымские татары. Среди
13-ти народов из 29-ти (включая народы Дагестана)
доля лиц с род-
ным
языком своей национальности была ниже,
чем аналогичная доля
лиц
среди крымских татар (92,6%).
Однако больше всего впечатляет сравнение
картины языкового са-
мосознания крымских татар с теми народами и
национальными группа-
ми, которые,
как и крымские татары, не имели
на 1989 г. никаких
национально-государственных и национально-территориальных образо-
ваний. Лишь 4 народа (абазины, белуджи,
венгры и дунгане) из 58
"бесстатусных" ("нетитулованных") народов
сохранили родным языком
язык
своей национальности лучше, чем крымские татары.
Вряд ли
эти данные нуждаются в дополнительных комментариях,
они
говорят сами за себя. Можно быть уверенным, что широкое и глу-
бокое сохранение родным языка своей национальности
среди крымских
татар
является следствием укрепившегося в ходе политической борьбы
национального
самосознания и возрожденной исторической памяти.
По своему потенциальному запасу
национальной энергии и исто-
рической
памяти крымские татары занимают среднее место между наро-
дами, имевшими к 1989 г. "свою" союзную
республику, и между наро-
дами, имевшими иные формы
национально-государственного устройства
и
самоопределения, так называемые "автономии". Пребывание крымских
татар по параметрам сохранности национального
языка в одном типо-
логическом
ряду с народами, имевшими свои
национально-государс-
твенные
образования, - еще один показатель, еще одно свидетельство
того,
что крымские татары вполне обоснованно претендуют на восста-
новление
своей национальной автономии.
Уделяя столь пристальное внимание языковой
проблеме и ситуации,
мы
исходим из того, что между языковым и национальным самосознани-
ем
существует тесная и
прочная логическая этнопсихологическая
связь. Народ,
сумевший - вопреки политике этноцида - сохранить в
- 76 -
качестве
родного язык своей национальности,
оказался и во многих
других отношениях способным к активному
противостоянию, противо-
действию
этой политике. Именно в этом
противодействии, начавшемся
стихийно, в массовом масштабе и задолго до
возникновения каких бы
то ни
было формальных структур и организаций,
заключались глубин-
ные
истоки крымскотатарского национального движения.
1944-й год пытался перечеркнуть многовековую историю крымско-
татарского
народа, лишить его надежды на этническое самосохранение
и на
создание самостоятельной государственности.
Вряд ли кто-ни-
будь из
несчастных участников той майской трагедии мог помышлять
тогда,
в товарных вагонах, уносивших крымских татар из европейско-
го
Крыма в азиатские степи, о том, что
потребуется почти полвека,
чтобы
возрожденная исторической памятью мечта стала лучом света в
конце
мрачного периода вынужденного изгнания.
Вряд ли кому-нибудь
приходило
в голову, что под жгучим
среднеазиатским небом и на мо-
розной сибирской земле народятся новые поколения и,
вдохновленные
традициями предков,
пойдут на штурм
командно-административной
твердыни
постсталинского тоталитаризма. Однако история дала народу
шанс и
силы, породила лидеров, расширила круг активистов и вручила
в руки знамя победы. Сегодня вполне очевидно,
что не было бы ни
победы, ни проекта национальной Крымскотатарской
Конституции (де-
кабрь
1991 г.), если бы против курса на
этноцид, против имперской
линии
на уничтожение крымскотатарскости не восстал народ.
Трудной, тернистой и долгой оказалась дорога домой: сначала
на
первом этапе крымскотатарского
национального движения народу
надо
было элементарно выжить, сохранить себя и свой этнофонд, убе-
речь от
полного разрушения национальный язык, культуру, историчес-
кую
память, затаенную мечту о возвращении
на Родину. На это ушло
целое
десятилетие, глухое, беспросветное
десятилетие второй поло-
вины 40-х и первой половины 50-х годов. Затем,
на втором этапе,
вместе
с пробуждением и первыми робкими попытками накачивания мус-
кулов,
надо было одновременно работать и головой, и сердцем: выра-
батывать
политические цели, ставить конкретные
задачи, обдумывать
тактику сопротивления, осмысливать свое место под солнцем и свое
предназначение. Прошло еще полдесятка лет. Но впереди был подъем
движения, прорванная плотина спецпоселенческого
молчания и терпе-
ния, а вслед за подъемом и отдельные горькие поражения. За право
- 77 -
оставаться
самим собой, за голос в защиту своей истории и в защиту
гражданских
прав своего народа предстояло еще многим патриотам от-
сидеть на
тающих островах созданного
сталинским режимом ГУЛАГа.
Слияние
некоторых групп сопротивления с правозащитным
движением и
установление
связей с зарубежными сторонниками прав человека, по-
жалуй,
сделало крымскотатарское национальное движение непобедимым.
Первая глубокая трещина, обозначившая в
1985 году контуры но-
вой
этнополитической ситуации в стране,
положившая начало перест-
ройке, расколу
и распаду советской
империи, одновременно стала
важной
вехой, заметной точкой отсчета в новой
активизации нацио-
нально-освободительного
движения крымскотатарского народа.
Опираясь на накопленный ранее опыт, черпая силы
из боли и
слез
предыдущих лет, обретая новых друзей и соратников, вписываясь
в
широкую панораму и многоцветный контекст
новейших национальных
движений
(от Прибалтики до Кавказа, от Молдовы до Тувы), используя
просчеты
дряхлеющей номенклатуры, маховик крымскотатарского сопро-
тивления и
возрождения набирал новые,
ускоренные, победоносные
обороты.
Через общее нетерпение и внутренний
раскол среди активистов
национального
движения, через манифестации на
площадях Москвы и
городов
и поселков Средней Азии и Крыма, через
унизительные "хож-
дения"
по кабинетам бюрократов и чиновников разного
ранга, через
дискуссии
и полемику о путях и средствах достижения конечной цели,
через
разоблачение антикрымскотатарской направленности ряда созда-
ваемых
партаппаратом структур (прежде всего государственной комис-
сии под
руководством А.А.Громыко), через
противоречия между раз-
личными группами
крымскотатарских
активистов, через лабиринты
выбора
между идеологией "реконкисты" и солидарности, - крымскота-
тарское национальное движение продвигалось к
осмысленному, аргу-
ментированному, обоснованному пониманию того, с кем, как, в
какие
сроки и
с какой целью обустраивать Крым. В изнурительной
борьбе с
бывшим
Центром бывшего Союза и партаппаратом Крыма,
в тонкой дип-
ломатической
игре с номенклатурой и национальными движениями Укра-
ины
, пролегла дорога к созданию
Крымскотатарской Конституции. Ни
Москва, ни Киев,
ни Симферополь не хотели того. Крымскотатарскую
Конституцию
готовил Бахчисарай и народ,
устремленный в свой завт-
рашний
день.
- 78 -
Духовной опорой непоколебимой веры
крымских татар в свое буду-
щее
служила историческая память, вызванная
сопротивлением репрес-
сивному
режиму из грозящей народу бездны небытия.
Решительными оказались и
усилия крымскотатарской элиты,
ее
творческая
сила, противостоящая этноциду, ее самоотверженная борь-
ба за
самосохранение и выживание народа.
Конец документа.