РЕЦЕНЗИЯ И.И.КРУПНИКА НА КНИГУ
"КРЫМ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ"
1988 г.
Продолжение. К началу документа.
- 237 -
конечно, сказано,
что в Крыму в 1921 г. "жило
70 наций и народнос-
тей"
(С.67). Никто не будет отрицать
многонациональность населения
Крыма, но даже при беглом подсчете видно, что на долю выделенных в
таблице
11 народов приходилось 98,9% всех
жителей. Остальные 59 "на-
ций и
народностей" насчитывали в общей сложности около 7 тыс. человек
- в
среднем по 120 человек на каждую "нацию".
Вообще не упомянуты и данные переписей
населения 1923, 1926,
1939
и 1959
гг., а также материалы текущего
республиканского учета
населения. А ведь они имеются во всех предвоенных
энциклопедиях и
справочниках. (Общая
бедность и неаккуратность
этнодемографических
данных
- одна из характерных черт книги. В
полной мере это относится
как к
ХХ, так и в ХУШ-Х1Х вв., где опущены
статистические сведения о
населении
Крыма, приводимые П.Палласом, А.Скальковским, П.Кеппеном,
А.И.Маркевичем
и др.)
Напрасно мы будем искать и какие-либо
сведения о современной
численности
и расселении крымских татар, столь
интересные и для спе-
циалистов,
и для широкого читателя. Нам предложили лишь давно извест-
ные
цифры национального состава населения Крымской области по перепи-
сям
1970 и 1979 гг., где крымские татары
не выделены среди прочих
татар.
Увы, не открылись архивы, но появилась новая статистика... По-
могла
одновременно с выходом книги газета
"Комсомольская
правда",
назвав цифру
17,5 тыс. крымских татар, проживающих сейчас в Крыму
(Комсомольская
правда. 1988 г, 21 мая).
Очень скупо изложена история национального и культурного строи-
тельства
в Крымской АССР в 1920-30-е годы.
Почему бы не рассказать
читателю, что в республике в 1930-е годы было 20
районов, из которых
11
считались "национальными", 6
татарских - Фоти-Сальский, Бахчиса-
райский, Балаклавский, Ялтинский, Алуштинский,
Судакский; 2 немецких
-Биюк-Ойларский
и Тельмановский; 2 еврейских -
Фрайдорфский и Ларин-
дорфский;
1 украинский - Ичкинский? Источник вполне надежный - "Малая
Советская
энциклопедия" (2-е изд.М., 1936. Т.5.
С.1012) Почему не
описать, как была устроена многонациональная жизнь в
Крыму - со шко-
лами и
техникумами, библиотеками и детскими
садами, избамичитальнями
и
судебными учреждениями на десятке разных языков? Ведь это драгоцен-
ное и
почти забытое наследие ленинской национальной политики в ее ре-
альном
воплощении. Кому не интересно узнать, что согласно Конституции
Крымской
республики, ее государственными языками
были объявлены та-
тарский и
русский, а флаг и герб республики имели надписи на двух
языках? (Конституция Крымской Советской
Социалистической республики.
Симферополь,
1924. С.10-11). Вместо этого нам сообщают, что республи-
ка была
организована "по территориальному признаку" (С. 68).
Жаль, что ничего не сказано и о научных учреждениях, которые в
предвоенное
время вели изучение истории и этнографии Крыма, - Крымс-
ком НИИ
языка и литературы им. А.С.Пушкина в
Симферополе, Восточном
институте
в Ялте, местных краеведческих центрах.
В перечне существо-
вавших
в Крыму музеев почему-то пропущен Государственный дворец-музей
татарской
культуры в Бахчисарае, имевший свои издания на двух языках,
- 238 -
специализированные
этнографические и археологические экспедици (С.74).
Наверное, излишне предъявлять
авторам претензии за то, что не
написано
в их книге. Обратимся к тому, что там написано, тем более,
что в
условиях ограниченного объема сам отбор фактов имеет важное
значение.
И здесь невозможно пройти мимо того, как освещены в послед-
них
главах три сюжета: дело Вели Ибраимова 1928 г.; положение в Крыму
во
время немецкой оккупации и выселение народов в 1944 г.; современ-
ная
судьба крымских татар. Не побоюсь сказать, что два последних сюже-
та
имеют ключевое значение для всего замысла книги и ее общей оценки.
Рассказ о "деле" Вели Ибраимова
занимает две полные страницы (С.
69-71). Любому читателю сейчас ясно, что
"заговор", в котором участ-
вовали
председатель ЦИК, председатель Совнаркома, прокурор, несколько
наркомов, секретарь комсомола республики, мог быть только сфабрико-
ванным
политически процессом для оправдания репрессий против местного
партийного
руководства. Зачем же надо в 1988 г.
вновь писать о "тай-
ных
совещаниях", "планах
осуществления антисоветских акций", "пропо-
ведях
панисламизма и пантюркизма", контактах с Троцким и троцкистами?
Разве
нельзя весь этот "жанр" исторической науки навсегда оставить в
прошлом?!
Тем более, что большинство названных людей давно реабилити-
рованы
и посмертно восстановлены в партии, о
них пишутся воспомина-
ния, а
пережившие репрессии (например, Бекир Умеров, который в тексте
превращен
в двух разных людей - Бекира и Умерова - С.70) стали персо-
нальными
пенсионерами.
Ключ мы найдем в следующих фразах:
"Разгром велииибраимовщины не
означал, однако,
изчезновения всех связанных с нею проблем. Многие
сторонники
этой группировки затаились (в истерзанном сталинскими реп-
рессиями
Крыму 1930-х годов!- И.К.) и ждали своего часа, который про-
бил в
годы фашистской оккупации"(С.71).
Вряд ли такой текст
можно
назвать
"передовым словом" современной исторической науки.
К сожалению, с прежних позиций освещается в
целом трагический
период оккупации Крыма и не менее трагическое
выселение крымских та-
тар, армян, греков, болгар (добавлю: чудом
уцелевших крымских цыган)
сразу
же после освобождения полуострова. С
одной стороны, выселение
называется
"крупнейшим нарушением основных принципов ленинской нацио-
нальной
политики партии"(С.99), говорится об очевидной бессмысленнос-
ти
"утверждения о коллективной ответственности всего народа за
сот-
рудничество с
оккупантами"(С.91). С другой стороны, пять страниц
текста
посвящено описанию этого сотрудничества,
и лишь в одной фразе
сообщается,
что "в партизанских отрядах сражалось много коммунистов и
комсомольцев, в том числе и татарской
национальности"(С.84-85). Ба-
ланс
информации, предлагаемый читателю, явно тенденциозный.
Давно и официально объявлено, что решение
о депортации в 1944 г.
было
необоснованным и несправедливым. Ясно, что постановление о высе-
лении
пяти народов, принятое 11 мая 1944 г.,
когда в Севастополе еще
продолжалось сопротивление фашистских войск, не
могло опираться на
какую-либо
юридическую процедуру выявления и наказания
коллаборацио-
нистов.
Оно диктовалось иными мотивами, которые ждут еще своего осве-
- 239 -
щения
историками. Но читатель вправе ожидать от специалистов коррект-
ного и
взвешенного описания событий.
Вряд ли поэтому можно назвать корректными
приводимые цифры и
пропорции
(!) числа татар, сотрудничавших с немцами (С.82-83), вычис-
ленные
к тому же по немецким источникам. Еще
более неэтично постоян-
ное муссирование темы татарских
коллаборационистских военных и граж-
данских
формирований, участия татар в
карательных батальонах при
полном умолчании о такой же деятельности
представителей других наро-
дов. Во
всех оккупированных районах, независимо от состава населения,
существовали местная
администрация, полицейские и вспомогательные
части.
Значит, были бургомистры и старосты, полицаи и охранники, пре-
датели
всех национальностей. В чем же тогда наша этика: оценивать це-
лые
народы по числу предателей? Но зачем
нам вновь предлагают это
лишь для
одного народа с такой горькой судьбой?
Столь же двойственное чувство оставляет
и последняя глава
-
"Крымская
область в условиях дальнейшего развития социализма в СССР",
где
неполные четыре страницы (из 13) посвящены современному положению
крымских татар.
Пожалуй, это самый подробный
очерк на такую тему в
центральном
научном издании. Хорошо, что читатель может теперь узнать
имена современных татарских поэтов и
писателей, услышать о газете и
журнале, выходящих в Узбекистане на крымскотатарском
языке, или дея-
тельности докторов наук - крымских татар
(С.101-102). Но опять мы в
изобилии
встречаем полуфразы с полуинформацией:
"Крымские татары и
другие
национальности, выселенные из Крыма, частично вернулись в край
и живут
сейчас, в основном, в Крымской и Херсонской областях"(С.100);
"Татары
живут сейчас не только в Крымской и Херсонской областях, но и
в
Краснодарском крае, Чимкентской области
Казахской ССР, Ленинабадс-
кой
области Таджикской ССР и во многих областях Узбекской СССР"(С.100).
Что дают
эти "частично",
"в основном", "не
только" без единой
цифры, даже без общей численности крымских татар? И
тут же вновь как
обязательная
иллюстрация очередной "список" народов Крыма: "В экспо-
зиции
Крымского областного краеведческого музея в настоящее время ши-
роко
представлены материалы о всех народах области:
армянах, греках,
русских, украинцах,
белорусах, болгарах, крымских
татарах"(С.101).
Жанр
изложения остается тот же.
Теперь нам осталось определить этот
жанр. Что ж, назовем его
прямо:
перед нами поспешно написанный популярный исторический путево-
дитель. Отсюда понятны его характерные черты:
названия глав, напоми-
нающие заголовки
стендов или разделов учебника,
безапелляционность
изложения, когда подается одна, как бы единственно
существующая вер-
сия;
огромное количество опечаток (типа "эихи",
"Магуп","Бекир","Уме-
ров"
и др.); соединение под одной обложкой всей истории от бивней ма-
монта
до портретов передовиков производства.
Вот мы и прошлись вместе с авторами по
залам крымской истории.
Но у
науки, как известно, свои пути
развития. Один - это смелые оза-
рения, уникальные находки, яркие интерпретации. Другой - системати-
ческое накопление
источников и фактов с постепенным продвижением по
- 240 -
всему
фронту познания. Но никогда наука не
продвигалась вперед напи-
санием
путеводителей, получающих в солидной упаковке суррогат научно-
го
процесса.
Хорошо, что наши коллеги-историки
целенаправленно обратились к
освещению
прошлого Крыма. Можно надеяться, что
впредь в нем не будет
пропусков
и пустых страниц, характерных для
прошлых изданий. Поэтому
мы с
нетерпением будем ждать новых публикаций - сборников статей, на-
учных
дисскуссий. Только так "прошлое и
настоящее" может стать под-
линной
крымской историей.
И.И.Крупник
"Советская этнография", 1988, N
5. С. 157-160.
Конец документа.