РЕЦЕНЗИЯ И.И.КРУПНИКА НА КНИГУ "КРЫМ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ"

                                                        1988 г.

 

Продолжение.       К началу документа.

 

                               - 237 -

конечно,  сказано,  что в Крыму в 1921 г.  "жило 70 наций и народнос-

тей" (С.67).  Никто  не  будет отрицать многонациональность населения

Крыма,  но даже при беглом подсчете видно,  что на долю выделенных  в

таблице 11 народов приходилось 98,9%  всех жителей. Остальные 59 "на-

ций и народностей" насчитывали в общей сложности около 7 тыс. человек

- в среднем по 120 человек на каждую "нацию".

     Вообще не упомянуты и данные переписей населения  1923, 1926,

1939 и  1959  гг.,  а также материалы текущего республиканского учета

населения.  А ведь они имеются во всех  предвоенных  энциклопедиях  и

справочниках.  (Общая  бедность  и неаккуратность этнодемографических

данных - одна из характерных черт книги.  В полной мере это относится

как к ХХ,  так и в ХУШ-Х1Х вв., где опущены статистические сведения о

населении Крыма,  приводимые П.Палласом,  А.Скальковским, П.Кеппеном,

А.И.Маркевичем и др.)

     Напрасно мы будем искать и  какие-либо  сведения  о  современной

численности и расселении крымских татар,  столь интересные и для спе-

циалистов, и для широкого читателя. Нам предложили лишь давно извест-

ные цифры национального состава населения Крымской области по перепи-

сям 1970 и 1979 гг.,  где крымские татары не  выделены  среди  прочих

татар. Увы, не открылись архивы, но появилась новая статистика... По-

могла одновременно с выходом  книги  газета  "Комсомольская  правда",

назвав  цифру  17,5 тыс.  крымских татар,  проживающих сейчас в Крыму

(Комсомольская правда. 1988 г, 21 мая).

     Очень скупо  изложена история национального и культурного строи-

тельства в Крымской АССР в 1920-30-е годы.  Почему бы  не  рассказать

читателю,  что в республике в 1930-е годы было 20 районов, из которых

11 считались "национальными",  6 татарских - Фоти-Сальский,  Бахчиса-

райский,  Балаклавский, Ялтинский, Алуштинский, Судакский; 2 немецких

-Биюк-Ойларский и Тельмановский;  2 еврейских - Фрайдорфский и Ларин-

дорфский; 1 украинский - Ичкинский? Источник вполне надежный - "Малая

Советская энциклопедия" (2-е изд.М.,  1936.  Т.5.  С.1012) Почему  не

описать,  как была устроена многонациональная жизнь в Крыму - со шко-

лами и техникумами,  библиотеками и детскими садами, избамичитальнями

и судебными учреждениями на десятке разных языков? Ведь это драгоцен-

ное и почти забытое наследие ленинской национальной политики в ее ре-

альном воплощении. Кому не интересно узнать, что согласно Конституции

Крымской республики,  ее государственными языками были объявлены  та-

тарский  и  русский,  а  флаг и герб республики имели надписи на двух

языках?  (Конституция Крымской Советской Социалистической республики.

Симферополь, 1924. С.10-11). Вместо этого нам сообщают, что республи-

ка была организована "по территориальному признаку" (С. 68).

     Жаль, что  ничего не сказано и о научных учреждениях,  которые в

предвоенное время вели изучение истории и этнографии Крыма,  - Крымс-

ком НИИ языка и литературы им.  А.С.Пушкина в Симферополе,  Восточном

институте в Ялте,  местных краеведческих центрах. В перечне существо-

вавших в Крыму музеев почему-то пропущен Государственный дворец-музей

татарской культуры в Бахчисарае, имевший свои издания на двух языках,


 

                               - 238 -

специализированные этнографические и археологические экспедици (С.74).

     Наверное, излишне  предъявлять  авторам претензии за то,  что не

написано в их книге.  Обратимся к тому,  что там написано, тем более,

что  в  условиях  ограниченного  объема сам отбор фактов имеет важное

значение. И здесь невозможно пройти мимо того, как освещены в послед-

них главах три сюжета: дело Вели Ибраимова 1928 г.; положение в Крыму

во время немецкой оккупации и выселение народов в 1944 г.;  современ-

ная судьба крымских татар. Не побоюсь сказать, что два последних сюже-

та имеют ключевое значение для всего замысла книги и ее общей оценки.

     Рассказ о "деле" Вели Ибраимова занимает две полные страницы (С.

69-71).  Любому читателю сейчас ясно, что "заговор", в котором участ-

вовали председатель ЦИК, председатель Совнаркома, прокурор, несколько

наркомов,  секретарь комсомола республики,  мог быть только сфабрико-

ванным политически процессом для оправдания репрессий против местного

партийного руководства.  Зачем же надо в 1988 г. вновь писать о "тай-

ных совещаниях",  "планах осуществления антисоветских акций", "пропо-

ведях панисламизма и пантюркизма", контактах с Троцким и троцкистами?

Разве нельзя весь этот "жанр" исторической науки навсегда  оставить в

прошлом?! Тем более, что большинство названных людей давно реабилити-

рованы и посмертно восстановлены в партии,  о них пишутся  воспомина-

ния, а пережившие репрессии (например, Бекир Умеров, который в тексте

превращен в двух разных людей - Бекира и Умерова - С.70) стали персо-

нальными пенсионерами.

     Ключ мы найдем в следующих фразах: "Разгром велииибраимовщины не

означал,  однако,  изчезновения всех связанных с нею проблем.  Многие

сторонники этой группировки затаились (в истерзанном сталинскими реп-

рессиями Крыму 1930-х годов!- И.К.) и ждали своего часа, который про-

бил в годы фашистской оккупации"(С.71).  Вряд ли  такой  текст  можно

назвать "передовым словом" современной исторической науки.

     К сожалению,  с прежних позиций освещается в  целом  трагический

период  оккупации Крыма и не менее трагическое выселение крымских та-

тар,  армян, греков, болгар (добавлю: чудом уцелевших крымских цыган)

сразу же после освобождения полуострова.  С одной стороны,  выселение

называется "крупнейшим нарушением основных принципов ленинской нацио-

нальной политики партии"(С.99), говорится об очевидной бессмысленнос-

ти "утверждения о коллективной ответственности всего народа  за  сот-

рудничество  с  оккупантами"(С.91).  С  другой стороны,  пять страниц

текста посвящено описанию этого сотрудничества,  и лишь в одной фразе

сообщается, что "в партизанских отрядах сражалось много коммунистов и

комсомольцев,  в том числе и татарской национальности"(С.84-85).  Ба-

ланс информации, предлагаемый читателю, явно тенденциозный.

     Давно и официально объявлено, что решение о депортации в 1944 г.

было необоснованным и несправедливым. Ясно, что постановление о высе-

лении пяти народов,  принятое 11 мая 1944 г., когда в Севастополе еще

продолжалось  сопротивление  фашистских войск,  не могло опираться на

какую-либо юридическую процедуру выявления и наказания  коллаборацио-

нистов. Оно диктовалось иными мотивами, которые ждут еще своего осве-


 

                               - 239 -

щения историками. Но читатель вправе ожидать от специалистов коррект-

ного и взвешенного описания событий.

     Вряд ли поэтому можно назвать  корректными  приводимые  цифры  и

пропорции (!) числа татар, сотрудничавших с немцами (С.82-83), вычис-

ленные к тому же по немецким источникам.  Еще более неэтично постоян-

ное  муссирование темы татарских коллаборационистских военных и граж-

данских формирований,  участия татар  в  карательных  батальонах  при

полном  умолчании о такой же деятельности представителей других наро-

дов. Во всех оккупированных районах, независимо от состава населения,

существовали  местная  администрация,  полицейские  и вспомогательные

части. Значит, были бургомистры и старосты, полицаи и охранники, пре-

датели всех национальностей. В чем же тогда наша этика: оценивать це-

лые народы по числу предателей?  Но зачем нам  вновь  предлагают  это

лишь для одного народа с такой горькой судьбой?

     Столь же двойственное чувство  оставляет  и  последняя  глава  -

"Крымская область в условиях дальнейшего развития социализма в СССР",

где неполные четыре страницы (из 13) посвящены современному положению

крымских  татар.  Пожалуй,  это самый подробный очерк на такую тему в

центральном научном издании. Хорошо, что читатель может теперь узнать

имена  современных татарских поэтов и писателей,  услышать о газете и

журнале,  выходящих в Узбекистане на крымскотатарском языке, или дея-

тельности  докторов наук - крымских татар (С.101-102).  Но опять мы в

изобилии встречаем полуфразы с полуинформацией:  "Крымские  татары  и

другие национальности, выселенные из Крыма, частично вернулись в край

и живут сейчас, в основном, в Крымской и Херсонской областях"(С.100);

"Татары живут сейчас не только в Крымской и Херсонской областях, но и

в Краснодарском крае,  Чимкентской области Казахской ССР, Ленинабадс-

кой области Таджикской ССР и во многих областях Узбекской СССР"(С.100).

     Что дают  эти "частично",  "в основном",  "не только" без единой

цифры,  даже без общей численности крымских татар? И тут же вновь как

обязательная иллюстрация очередной "список" народов Крыма:  "В экспо-

зиции Крымского областного краеведческого музея в настоящее время ши-

роко представлены материалы о всех народах области:  армянах, греках,

русских,  украинцах,  белорусах,  болгарах, крымских татарах"(С.101).

Жанр изложения остается тот же.

     Теперь нам осталось определить этот жанр.  Что  ж,  назовем  его

прямо: перед нами поспешно написанный популярный исторический путево-

дитель.  Отсюда понятны его характерные черты: названия глав, напоми-

нающие  заголовки  стендов или разделов учебника,  безапелляционность

изложения,  когда подается одна, как бы единственно существующая вер-

сия; огромное количество опечаток (типа "эихи", "Магуп","Бекир","Уме-

ров" и др.); соединение под одной обложкой всей истории от бивней ма-

монта до портретов передовиков производства.

     Вот мы и прошлись вместе с авторами по залам  крымской  истории.

Но у науки,  как известно, свои пути развития. Один - это смелые оза-

рения,  уникальные находки,  яркие интерпретации. Другой - системати-

ческое  накопление  источников и фактов с постепенным продвижением по


 

                               - 240 -

всему фронту познания.  Но никогда наука не продвигалась вперед напи-

санием путеводителей, получающих в солидной упаковке суррогат научно-

го процесса.

     Хорошо, что  наши  коллеги-историки целенаправленно обратились к

освещению прошлого Крыма.  Можно надеяться, что впредь в нем не будет

пропусков и пустых страниц,  характерных для прошлых изданий. Поэтому

мы с нетерпением будем ждать новых публикаций - сборников статей, на-

учных дисскуссий.  Только так "прошлое и настоящее" может стать под-

линной крымской историей.

                                                       И.И.Крупник

 

     "Советская этнография", 1988, N 5. С. 157-160.

 

Конец документа.

 

К началу документа.

 

Выходные данные.