ПРИМЕЧАНИЯ

 

1. М.Н. Губогло, С.М. Червонная. Крымскотатарское национальное движение. Том 1. История. Проблемы. Перспективы. М., 1992. Том 2. Документы. Материалы. Хроника. М., 1992.

2. Крымскотатарское национальное движение. Том 3. 1991-1993 годы. Под редакцией М.Н. Губогло. Автор историко-аналитического очерка С.М. Червонная. Сборник документов представлен Меджлисом крымскотатарского народа (редактор-составитель Р.Ф. Аппазов). М., 1996.

3. СМ., М.Н. Губогло, С.М. Червонная: Крымскотатарское национальное движение. Том 1. История. Проблемы. Перспективы. М., 1992. С.313-320 ( Библиография: 236 наименований).

4.  С.М. Червонная. Искусство татарского Крыма. М., 1995 (Hrsg. von Barbara Kellner-Heinkele: Swetlana Tscherwonnaja. Die Kunst der tatarischen Krim. Berlin 1995). С. 302-320 (Библиография: 357 наименований).

5. По данным Центрального Статистического Управления, в 1994 году число граждан, уехавших из Крыма, достигло 78 тысяч человек, из них 41% составили крымчане, уезжающие в Россию. Всего на каждые 100 эмигрантов из Крыма приходится 41 еврей, 27 русских, 9 украинцев, 4 грека.

6. Источник: Крым: настоящее и будущее. Симферополь: 1995. С. 6.

7. Andrew Wilson: The Crimean Tatars. A Situation Report of the Crimean Tatars for International Alert. Sidney Cambridge: 1993. P. 37.

8. Валерий Дарг: Легко ли возвратиться в Крым? //Голос Крыма, 1996,  № 20/131 (17 мая). С.2.

9. Таблица составлена на основании публикации Э. Люманова "Крымскотатарский народ в статистике Крыма": "Авдет", 1994, № 20/111 (4 ноября). С. 2.

10. В Правительстве Украины. // Голос Крыма, 1996, № 26/137 (28 июня). C. 1.

11. Формально многонациональный состав населения Крыма образуют представители более чем 100 национальностей. Однако о "ста национальностях" чаще всего вспоминают в пропагандистских целях. В действительности единичные представители многочисленных (более 80) этносов, "представ-ленных" в Крыму, никакого реального влияния на формирование этнодемографической ситуации здесь не оказывают. Подавляющее большинство населения Крыма составляют русские (по итогам переписи 1989 года - 67% всех жителей полуострова) и украинцы (соответственно - 25,8%).

Численность, однако, является далеко не единственным и не всегда главным показателем той роли, какую играет та или иная национальная группа в формировании этнополитического "климата" на полуострове, в расстановке сил, определяющих политический и культурный эквивалент межэтнических отношений, и в национальной политике на государственном (украин-ском) и региональном (крымском) уровнях. И в политико-правовом, и в историко-культурном аспектах начинают активно действовать и обретают немаловажное значение (как в общепризнанной, так и в субъективной, собственной интерпретации этнических элит) такие понятия, как "депортированные" (крымские татары, армяне, болгары, греки, немцы), как "коренные" народы Крыма (крымские татары, караимы, крымчаки), как представители "титуль-ной" нации (украинцы) и другие, более или менее четкие дефиниции. Существенную роль играет и то, насколько организованы те или иные этнические общины, насколько ориентированы они на интеграцию в политическую, социально-экономическую и культурную жизнь Украинского государства и Крымской Автономии, какой характер носит политическая ангажированность руководства этих общин. Скажем, к примеру, белорусы, составлявшие в 1989 году 2% населения Крыма, и евреи (1%), занимавшие тогда соответсвенно третье и пятое места по численности своих этнических групп в населении Крыма, ни по каким показателям (будь то проявления собственной активности или внимания к ним со стороны властей в языковой политике, в распределении лимитов материальной поддержки, квот представительства в выборных органах и т.п.) не занимают столь престижные места, и напротив, мельчайшие по численности этнические группы (всего 882 караима, всего 604 крымчака) претендуют на большее и реально имеют, в частности, в социально-культурной сфере, в развитии религиозной жизни, гораздо больше, нежели это следует из чисто механического, численного представительства их в народонаселении Крыма. Немаловажным становится исторический фактор, историческая память о том, как формировалось население Крыма до присоединения к России (1783), до революции (1917), до войны (1941), до депортации (1941, 1944), до передачи Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР (1954) и иных рубежей отсчета. В этой связи, например, поляки, эстонцы, чехи, итальянцы, численность которых в Крыму незначительна (но память о прежних опорных пунктах их национальной культуры, зонах компактного проживания, исторической роли в Крыму очень велика) в формировании современной этнокультурной мозаики Крыма участвуют активнее и заметнее, чем гораздо более многочисленные группы, например, марийцев, мордвы, чувашей и других послевоенных переселенцев. Так, мордвы в Крыму по данным переписи 1989 года проживало 4,6 тысяч человек, марийцев - 1,9 тысяч, а чехов - всего 664 человек, итальянцев - менее 200, но "чехи в Крыму" или "итальянцы в Крыму" - это самостоятельная историческая тема, культурная традиция, предмет особого внимания их зарубежных соотечественников, наконец, деятельность известных организаций - Крымского культурно-просветительского общества чехов "Влтава" в Симферополе и керченской Ассоциации итальянцев Крыма, в то время как мордва и марийцы не имеют здесь даже собственных организованных землячеств.

Общий список национальных объединений, землячеств и общин различных этнических групп Крыма вынесен в Приложение.

12. Тимур Пулатов: Всем миром - помочь братьям. //Дружба народов, 1988, № 12. С. 201-202.

13. Сборник нормативных актов Верховного Совета и Правительства Автономной Республики Крым по вопросам возвращения и обустройства депортированных граждан 1992-1995 г.г. Часть 1. Симферополь: 1996. С. 30.

14. Таблица  составлена  на основе разрозненных сведений, полученных автором в Государственном Комитете по делам  национальностей и  депортированных  граждан  Автономной  Республики Крым, в Меджлисе крымскотатарского народа,  а  также  частично опубликованных в книгах:  Крымскотатарская энциклопедия.  Тома 1-2. Симферополь:  1993  -  1995;  Andrew Wilson:  The Crimean Tatars. A  Situation  Report  of  the   Crimean   Tatars   for Internationa Alert. Sidney-Cambridge: [1993], Appendix 6.

15. См. об этом подробнее: Э. Кудусов: История формирования крымскотатарской нации. [Симферополь: 1996]

16. Jürgen Drzymalla:  Die Krim zwischen der Ukraine und Rußland - Politische  und  wirtschaftliche  Bestandsaufnahme. //Arbeiten aus dem Osteuropa-Institut München, 1996 (Juli), №. 193. S.20.

17. Там же. С. 22.

18. Нельзя допустить свертывания программы.  //Голос Крыма, 1996, № 20/131 (17 мая). С.1.

19. Ксерокопия  подлинника  в личном архиве автора.  Выдержки из этого документа приводились также в газете  "Авдет": Финансирование приостановлено. //Авдет, 1995, № 11/126 (13 июня).  С. 1.

20. Из дневника экспедиции, проведенной в 1996 г. под руководством автора в Крыму по программе "Правозащитное движение крымских татар: преодоление дискриминации депортированного народа". Не прошло и года с той поры, как самые печальные прогнозы оправдались: дождливая весна 1997 года способствовала образованию новых оползней, несколько построек разрушилось, людей пришлось переселять в срочном порядке; фактически крымскотатарский поселок Оползневое, в строительство которого переселенцы вложили столько сил и труда, перестал существовать.

21. Текст  выступления  Л.  Керимовой  на  первой  сессии Третьего Курултая крымскотатарского народа  28  июня  1996  г. находится в распоряжении автора.

22.  Обращение крымскотатарского народа "О бесправном положении крымскотатарского народа и игнорировании его  законных интересов". //Авдет, 1997, № 1 (164). С. 1.

23. Статистические данные и цифры, использованные автором при составлении таблицы,  приведены в статье: Э. Люманов: Крымскотатарский народ в статистике Крыма. //Авдет, 1994, № 20/111 (4 ноября). С. 2.

24. Там же.

25. Постановления Верховного Совета Крыма № 167-1 и № 261-1 цитируются по подлинным текстам, с которыми автор имел возможность познакомиться в Верховном Совете Крыма. Ксерокопии документов находятся в распоряжении автора.

26. Одной из первых акций такого рода, получившей широкий резонанс, был самозахват в ночь с 4 на 5 июня 1994 года нескольких квартир в новом многоэтажном доме на улице Макаренко в Ялте. На первоначальном этапе в этой акции участвовало 58 крымскотатарских семей, главным образом, из числа беженцев, не имеющих никакой жилплощади, а также "застройщиков" (17 семей), не сумевших освоить выделенные им земельные участки. Ялтинский Исполком выделил для остро нуждающихся семей из числа пикетчиков 13 квартир в других домах города (частично совершенно неблагоустроенных и мало пригодных для жилья), а также расселил некоторые семьи беженцев в гостиницах (сначала в гурзуфской гостинице "Чайка", затем в ялтинской "Звездочка"). В связи с этим часть крымских татар покинула захваченные ими квартиры в новом доме, но наиболее упорные держали этот "самозахват" до осени - в течение трех месяцев. В том же июне 1994 года произошло самовольное вселение группы крымских татар в квартиры нового дома (по улице Самокиша, 10) в Симферополе. 16 ноября в Судаке крымская татарка Зейнаб Усеинова совершила акт самозахвата квартиры в новом доме, выстроенном при долевом участии Госкомнаца. В дальнейшем такого рода стихийные самозахваты, сопровождаемые созданием острых конфликтных ситуаций, распространилась по всему Крыму.

 

Продолжение.

 

Выходные данные.