М.Н.Губогло
Предвестники бурь.
К изучению
идейно-художественных
импульсов современных
этнополитических
процессов.
Продолжение. К началу документа.
- 35 -
память
народа, записывая памятники его
традиционной культуры. Пе-
ресечение
общих и личностных проблем в связи с принудительной ман-
куртизацией, осуществляемой теми,кто огородил пастбища колючей
проволокой
для космодрома, теми, кто запрещал
собирать и фиксиро-
вать фольклорные
материалы, Ч.Айтматов дополняет
психологически
сильной
сценой, когда в последние минуты перед
отправкой в тюрьму
Абуталип
просит Едигея, передать эстафету памяти
- рассказать его
маленьким
сыновьям об Аральском море.
Уничтожение Арала выступает со страниц романа "И дольше
века
длится
день" как необратимая экологическая и национальная катаст-
рофа. В
вынесении сурового приговора виновникам этого бедствия
Ч.Айтматов
не одинок. Об этом писали казахский поэт Олжас Сулейме-
нов,
многие русские писатели, поэты, ученые, общественные деятели.
Всего за десять лет до появления романа
"И дольше века длится
день" по всем издательствам была разослана
цензурная инструкция с
грифом
"секретно", запрещающая в
открытой печати упоминать наряду
со
сталинским произволом 1937 года и тюрьмами ГУЛАГа - случаи "от-
равления
природы" и прочие экологические катастрофы. Таким обра-
зом, слово
в защиту Арала было сказано Чингизом Айтматовым не по
социальному
заказу, а по велению души и зову сердца.
* *
*
"Хмуря черные брови над раскосыми
глазами", начальник карау-
ла
лейтенант Тансыкбаев решительно пресек попытку
Едигея загово-
рить на
казахском языке: "-Товарищ посторонний, обращайтесь ко мне
на
русском языке. Я лицо при исполнении
служебных обязанностей!".
В эту емкую этноязыковую микроситуацию
Ч.Айтматов вместил многог-
ранную
этнополитическую проблему.
Во-первых, убийственная самооценка
лейтенанта с раскосыми
глазами, а точнее, его самоотречение от этничности,
выраженное им
самим тем,
что он не человек, а "лицо при исполнении служебных
обязанностей",
во-вторых, лейтенант Тансыкбаев -сын того кречетог-
лазого, который во времена разгула бериевщины
арестовал Абуталипа
Куттыбаева, обвинив его не только в том, что в годы
войны он ока-
зался в
плену, воевал и имел связи с
югославскими партизанами, но
и в
том, что он целью своей жизни ставил
сохранение исторической
памяти
родного народа, записывая памятники устного народного твор-
чества, в-третьих,
лейтенант Тансыкбаев, казах,
находясь на ка-
захской
земле по ту сторону колючей проволоки,
неоднократно назы-
- 36 -
вает
Едигея и остальных своих соплеменников
посторонними, в-чет-
вертых,для исполнения
служебных обязанностей ему
не нужен ка-
захский
язык, он обходится русским языком. Неудивительно, что в
данной этноязыковой ситуации даже видавший виды
Едигей теряет дар
речи и
забывает суть своей просьбы, ради которой он появился перед
шлагбаумом
контрольно-пропускного пункта на территории космодрома,
расположенного
среди обширных казахстанских степей и
огороженного
колючей
проволокой. Колючая проволока и
заградила путь похоронной
процессии
к родовому кладбищу Ана-Бейит, а вместе
с тем
путь к
своей истории,
к своим корням.
И глядя на молодого манкурта
Тансыкбаева, Едигей - хранитель исторической памяти
народа (а по-
тому и
вызывающий симпатию Айтматова) - начинает понимать, что ему
не
удастся похоронить своего друга Казангапа на казахском кладби-
ще, и
что его связующая нить с историей сарозеков
обрывается и
вмиг
превращается в ничто.
Здесь содержится недвусмысленный
намек на языковые реформы
20-
30-х годов, которые в конечном счете
привели к обрыву пре-
емственности и
создали угрозу потери исторической памяти через
забвение
нынешними поколениями языка, в том
числе арабского шриф-
та, на
котором были написаны многие
шедевры коренного населения
Средней
Азии. Так,например, в результате
перевода казахской пись-
менности сначала в 1930 году с арабского алфавита на
латиницу, а
затем в
1940 году на русскую азбуку, нынешним поколениям оказались
недоступными
письменные памятники Х1Х века, написанные на арабском
шрифте.
Разработанная для киргизского языка письменность на арабской
графике, в 1926 году была переведена на латиницу, а в
1940 года -
на
кириллицу. Подобные реформы имели место
и в истории и двух дру
гих
многочисленных тюркоязычных народов Средней Азии. Письменность
туркменского
языка, существовавшая до 1928 года на основе арабской
графики,
была переведена сначала на латиницу, и, просуществовав до
1940
года, была затем еще раз реформирована,
переводом на русскую
азбуку. Арабская письменность узбекского языка была
"отменена" в
1927
году, а в 1939 г. кратковременное функционирование латиницы
было
заменено введением русского алфавита.
Осуществление языковых реформ 20-30-х годов имеет свою поучи
тельную
периодизацию. Далеко не случайна в романе
ассоциация с
тем,что
они были проведены безжалостно и бездумно в духе легенды о
страшном
ремесле жуаньжуаней, научившихся лишать
свои несчастные
- 37 -
жертвы
памяти.
На первом этапе языковой реформы было
сломлено отчаянное соп-
ротивление интеллектуальной элиты народов Средней Азии
и выкорче-
ваны корни
мусульманской традиции, подпитывающие этнич-
ность,язык,культуру на основе арабской графики. Пример героя ту-
рецкой
революции и инициатора языковой реформы Кемаля Ататюрка был
поставлен
на службу этой злокачественной идее. К сожалению, пример
сработал.
Однако, в дальнейшем, по мере функционального углубления
литературных языков
и по мере внедрения латинизации перед ста-
линским
режимом начала подниматься новая волна страха
перед воз-
можной
национальной и интер(меж) национальной консолидацией тюрко-
язычных
народов Средней Азии.
И был
срочно придуман и безоговорочно претворен в жизнь вто-
рой
этап: перевод литературных языков
народов Средней Азии с ла-
тинского на русский алфавит. Три далеко идущие цели преследовала
эта
реформа. Во-первых, необходимо было преградить путь межэтни-
ческим
консолидационным тенденциям, во-вторых, оградить тюркоязыч-
ные
народы Средней Азии от возрастающего этнополитического и соци-
окультурного
влияния Турции, в-третьих, сбить с толку сами народы,
искусственно
раздувая различия между ними и
эффективно закрепляя
эти различия
с помощью национальной государственности и ощущения
этноизоляционализма. Сама идея самобытности была гипертрофирована
и использована для возведения дополнительных
барьеров между наро-
дами.
Колючая проволока вокруг космодрома на обширных степях - еще
одно
символическое пояснение. Достаточно перелистать сегодня зако-
ны о
государственных языках, принятые в республиках Средней Азии в
1989 году,
чтобы убедиться в том,
что боль от языковых реформ
20-30-х
годов не утихла и по сей день. В ходе
подготовки к языко-
вой
реформе 1989 года в республиках Средней Азии было уделено зна-
чительное
внимание восстановлению традиций литературных языков,
основанных на
арабской и латинской графике. Следы жарких
дискуссиий, звуки набата, услышанные общественностью,
нашли отра-
жение в
новых законах о языках.
В республике Кыргызстон согласно ее
языковому закону "созда-
ются условия
для изучения киргизского
языка, основанного на
арабской
и латинской графике в общеобразовательных школах, средних
специальных, высших
учебных заведениях гуманитарного профиля с
киргизским
языком обучения" (6). Казахская ССР "содействует изуче-
нию традиционной
казахской письменности на основе арабской графики
Продолжение. К началу документа.