5. Освобождение памяти...
или
о судьбе исторической
личности
Продолжение. К началу документа.
- 30 -
нял
престол Золотой Орды.
В 1399 году войска Едигея нанесли
сокрушительное поражение
объединенной
армии Витовта и Тохтамыша на берегу реки Воркслы. Эта
грандиозная
победа по сути стала центральным событием
этнополити-
ческой истории Восточноевропейских степей конца Х1У
в. и открыла
возможность
хану Едигею, несмотря на зависимость от
Мавераннахра,
внести существенные коррективы в этнополитическую структуру
Восточной
Европы на рубеже ХIY-ХY вв. Орда вновь стала играть вид-
ную
роль в международной политике того времени,
блокируя, в част-
ности, консолидацию русских земель, препятствуя созданию антиор-
дынского союза между Великим княжеством
Литовским, Русью и Орде-
ном.
Известно послание Едигея Витовту, в котором содержится пред-
ложение
стать вассалом ордынской державы:
"Разумей убо, яко
яз
есмь
стар предъ тобою, а ты млад предо мною,
подобает мне над то-
бою
отцом бити, а тебе у меня сыном бити, и дань и оброки на всяко
лето мне
плати со всего твоего княжения и во всем твоем княжении
на
твоих денгах литовских моему ордынскому знамени быти"(34).
Укрепив свое положение победой на
берегу Ворсклы, Едигей
прекратил
борьбу против Великого княжества Литовского и
Русского,
приступил к
восстановлению баланса между ним и княжеством Влади-
мирским. Дипломатия состояла в том, чтобы восстанавливать, и по
возможности, укреплять
ослабленные государства и
ослаблять те
княжения, что обнаруживали признаки усиления, т.е.
искусственно
выравнивались
силы между ведущими восточно-европейскими государст-
вами, а
также они искусно натравливались друг на друга. В "Повести
о нашествии
Едигея" (35) немало свидетельств ордынской тактики
сталкивания
Москвы и Вильно. Называя князя
Московского Василия
"своим
сыном любимым", Едигей, с одной стороны, "силу многу на по-
мощь
обещавал ему", а, с другой
стороны, ханские послы предупреж-
дали
Витовта об опасности, якобы грозившей Литве из Москвы. "Ты
мне буди
друг, а я аз тебе буду друг"(36) - клялся Едигей Витовту.
Айтматовский Едигей безумно любит своего
Каранара. Излюблен-
ные
подарки Золотоордынского хана - верблюды. Свое послание Витов-
ту хан Едигей сопровождает традиционным
для кочевых цивилизаций
подарком
- тремя верблюдами и десятком породистых
коней.
Призывы
Буранного Едигея к примирению и миру между народами
- 31 -
корреспондируют
с отдельными сюжетами из дипломатической переписки
ордынского
Едигея."Не могу скрыть от внимания пресветлейшего кня-
зя, -
обращался Едигей к Витовту, согласно польской хронике, в ко-
торой
был использован текст ордынского оригинала,- что мы оба с
тобой приближаемся к закату жизни. Не пристойней ли нам провести
конец
жизни в согласии и мире, чтобы кровь, пролитая в войнах меж-
ду
нами, впиталась в землю, чтобы ветер
развеял взаимные упреки и
проклятия, чтобы огонь уничтожил гнев и
ожесточение между нами,
чтобы
пожары, все еще пылающие в наших
странах, были погашены во-
дой."(37)
Историческая память любого народа очень
глубока. И чем дальше,
вглубь веков уходит история народа, тем выше
гордость народа за
свою историю,
тем больше вероятность
противостояния агрессивной
ассимиляции, тем шире надежды на национальное
возрождение.
Чрезвычайно важную функциональную нагрузку в романе несет
изображение
ареста Куттыбаева и "обоснование" предпринятых против
него
репрессивных мер. Ему, в частности,
инкриминируется преступ-
ное
собирание фольклора тюркоязычных народов Средней Азии. Сотруд-
ники
ГПУ, арестовавшие Куттыбаева, предстают как жестокие жуаньжу-
ани, преследующие цель стереть память и уничтожить
традиционную
культуру
кочевых Евроазиатских степей. В романе акцентируется вни-
мание
на том, что сотрудники ГПУ конфискуют дневники Куттыбаева, в
которых он
тщательно фиксирует фольклор
кочевых цивилизаций ка-
захских
степей. Сочетание образа собирателя
фольклора и мученика,
принявшего смерть,
но не пожелавшего стать
манкуртом - является
свидетельством
сопротивления автохтонного населения политике
ман-
куртизации,
проводимой Центром.
В конце 40-х - начале 50-х годов,
действительно, Центром был
предпринят крестовый
поход против некоторых произведений устного
народного
поэтического творчества.
Естественно, последовали
"ме-
ры",
в т.ч. репрессии против тех интеллектуалов, которые опирались
на
памятники устного эпоса, как источники патриотического воспита-
ния. Административный аппарат Центра объявил многие традиционные
произведения
тюркоязычных народов националистическими, в том числе,
казахский
- Алпамыс, узбекский - Алпаныш, киргизский - Манас.
Зрелая творческая интеллигенция из числа
казахов и киргизов
пыталась взять под защиту народные эпосы и отвести
обвинения кле-
- 32 -
ветников
в национализме. Протестуя против
губительной политики
манкуртизации, пытающейся
очернить эпосы тюркоязычных народов,
Ч.Айтматов
привлекает внимание к богатейшему культурному наследию,
его
красоте, мудрости, гуманизму.
"Песня в моем понимании, - излагает Абуталип свою позицию и
свое
собирательство народных сказаний, -
весть из прошлого ... До
чего
красиво пели в старину! Каждая песня - целая история."
На аварском языке самочувствие и песня
сливаются в одном сло-
ве. И когда просят : "Сыграй мне одну мелодию", говорят - "бакъ-
ан"(38). Когда
спрашивают о самочувствии, также произносят -
"бакъан".
Песни, как и все устное народное
поэтическое творчество наро-
да, это события, факты, дела людей, вся их жизнь, выраженная в
слове,
и в мелодии, или в надписи на кинжале:
(Две песни, два лезвия, две
струны:
О смерти врагов, о свободе
страны)
или в
надписи на могильной плите:
(Он песни пел, и слушали другие.
Теперь он слушает, когда поют
другие.)
Формирование гуманитарной интеллигенции
из среды тюркоязычных
народов, рост национального самосознания, в том числе вследствие
осознания своей роли и участия в победе над Германией
- пробудили
глубокий
интерес к истокам своей истории, к фольклору, к легендар-
ным
историческим деятелям. Наряду с положительной оценкой позитив-
ной
роли ряда правителей, в том числе золотоордынских, имели место
и
неоправданные преувеличения.
Москву встревожила волна движения в
тюркоязычных регионах к
своему
наследию, к переосмыслению эпосов. 9 августа 1944 года было
принято
постановление ЦК ВКП(б) "О
состоянии и мерах
улучшения
массово-политической
и идеологической работы в Татарской партийной
организации", в котором были "выявлены"
серьезные ошибки "в осве-
щении
истории татарского народа, а также в
татарской литературе и
искусстве", и предложено Татарскому обкому ВКП(б)
"организовать
научную
разработку истории Татарии, устранить допущенные отдельны-
ми
историками и литераторами серьезные недостатки и ошибки нацио-
налистического
характера в освещении истории Татарии (приукрашива-
ние
Золотой Орды, популяризация
ханско-феодального эпоса об Еди-
Продолжение. К началу документа.