РАЗДЕЛ I. КРЫМСКОТАТАРСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ.

            ИНФОРМАЦИОННАЯ БАЗА И ИСТОРИОГРАФИЯ.

 

ГЛАВА 2. ЛИТЕРАТУРА О КРЫМСКОТАТАРСКОМ НАЦИОНАЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ.

              (ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК).

 

 

Продолжение.  К началу документа.

 

                                - 37 -

рического обзора крымскотатарского движения,  анализа его связей и от-

ношений с другими национальными движениями народов СССР сделал историк

Исмет Заатов на заседании круглого стола,  организованного в июне 1990

г.  Центром по изучению межнациональных отношений Российской  Академии

наук  в рамках программы Всесоюзной сессии по итогам антропологических

и этнографических исследований за 1988-89 г.г. в Алма-Ате.

     Продолжением этой  традиции  -  теоретического анализа "изнутри",

информации о целях движения,  особенностях переживаемого им момента  -

стал  доклад философа (члена ОКНД и члена Меджлиса) Надира Бекирова на

Всесоюзной научной конференции по проблемам конфликтологии  в  Бишкеке

(сентябрь 1991 г.).

     Значительную активность в различных аудиториях и на страницах пе-

чати начала 1990-х г.г. проявляют представители разных течений и груп-

пировок  крымскотатарского  национального  движения,  которые  нередко

вступают в полемику друг с другом. Если публикуемые в "Авдете" матери-

алы,  в основном,  отражают позицию ОКНД,  то на страницах "Ленин бай-

рагъы" (с 1991 г.  "Янъы дюнья") появляются статьи Юрия Османова, Айше

Сеитмуратовой и других активистов движения порою с очень  резкими  на-

падками на ОКНД (44).

     В целом,  литература, исходящая из недр самого движения, при всем

ее значении (разумеется,  никто не знает ни сильных,  ни слабых сторон

движения лучше,  чем сами организаторы этого движения; никто не помнит

хода  исторических событий так остро,  как сами их участники),  все же

имеет несколько уязвимых сторон.  Это неизбежная субъективность  авто-

ров, защищающих свою точку зрения, свою правоту. Это непрофессионализм

многих авторов,  не владеющих ни методикой,  ни аппаратом  специальных

исторических  и  этнополитологических  исследований.  И это,  наконец,

крайне ограниченный круг изданий (порою  даже  не  изданий,  а  устных

выступлений, рукописей, публикаций в малотиражных и провинциальных га-

зетах), которые остаются достоянием немногих читателей и, в целом, ни-

как  не  восполняют  того историографического вакуума,  какой окружает

проблематику крымскотатарского национального движения 1944-1991 г.г. в

отечественной исторической науке и этнополитологии.

     Другое дело - та сложная по своей научной ценности и политической

ориентации  советская  историческая,  этнографическая и представляющая

иные  отрасли  знаний  литература,  которая  посвящена  более  широкой

крымскотатарской проблематике - истории,  культуре народа,  его насле-

дию, среде обитания, социально-экономическим условиям, духовной жизни,

языку,  искусству  и в которой под тем или иным углом зрения преломля-

лись специфические проблемы самого движения.

     Из этой литературы необходимо прежде всего вычленить,  к  сожале-


 

                                - 38 -

нию,  довольно внушительный пласт произведений, содержащих откровенную

и последовательную фальсификацию истории Крыма,  крымскотатарского на-

рода, концепций национального движения. Эта фальсификация велась еще в

1930-е г.г. с вульгарно-социологических позиций (своеобразным ее мани-

фестом  печальной известности явилась книга А.К.Бочагова "Милли Фирка:

национальная контрреволюция в Крыму", изданная в Симферополе в 1930 г.

и  послужившая теоретическим обоснованием сокрушительного удара по на-

циональной культуре и интеллигенции,  нанесенного под флагом борьбы  с

"буржуазным национализмом") и услужливо прикрывала, создавая видимость

научного обеспечения,  все позорные идеологические кампании, начиная с

разоблачения  "велиибраимовщины" и кончая преступной акцией депортации

крымскотатарского народа и ликвидации Крымской АССР (45).  Массирован-

ная атака официозной советской историографии на массовое сознание, ко-

торое должно было усвоить,  что Крым (Таврия) - это  законная  вотчина

славянской культуры, что крымские татары не создали и не могли создать

на этой земле полноценной цивилизации,  что их изгнание с  этой  земли

было исторически предопределено,  оправдано и необходимо,  с особенной

развязностью велась в конце 1940-х - начале 1950-х г.г.,  причем возг-

лавляли  эту  атаку  самые  авторитетные  научные силы и академические

институты (46).

     "...Неверно молчанием критиковать крымских татар,  - заявил  один

из авторов послевоенного журнала "Крым", вдохновленный итогами "перво-

го в Крыму совещания историков". - О них (крымских татарах) надо гово-

рить правду, то есть разоблачать разбойничий характер их прошлого, па-

разитический образ жизни,  прислужничество Турции и немцам в годы вой-

ны... Татарское население в Крыму никогда не являлось трудолюбивым и в

годы Отечественной войны открыто проявляло враждебное отношение к  со-

ветской власти.  Поэтому, выселив татар, Советское правительство пору-

чило восстановление народного хозяйства русским и украинским колхозни-

кам" (47).

     С наибольшей последовательностью и  старательностью  поставленная

таким  образом задача ("разоблачать разбойничий характер") была выпол-

нена в "Очерках по истории Крыма" П.Н.Надинского (48),  причем  харак-

терно,  что  вторая  часть  этих  "Очерков" появилась уже после смерти

И.В.Сталина и даже после Указа от 28 апреля 1956 г., формально "реаби-

литировавшего" крымских татар,  но переосмыслить уже традиционный под-

ход к крымскотатарским проблемам, основанный на фальсификации истории,

на  истерическом  нагнетании ужасов,  на формировании одиозного образа

"народа-разбойника",  "народа-предателя", "народа-врага", малоповорот-

ливая  советская  историография была просто не в состоянии,  и в книгу

1957 г.  перекочевали все лживые домыслы относительно крымских  татар,


 

                                - 39 -

распространявшиеся еще сталинской пропагандой.

     Во многих последующих изданиях (49) история Крыма рисовалась, во-

обще,  без участия в этой истории крымских татар, без единого упомина-

ния о крымскотатарской национальной культуре или с упоминанием  исклю-

чительно  в  негативном  аспекте ("реакционной",  антирусской политики

крымских ханов,  "мракобесия" мусульманской церкви, "зверств" крымско-

татарских "буржуазных националистов" в годы гражданской войны и т.п.).

Особенно тщательно замалчивалось участие крымских татар - в рядах  Со-

ветской Армии и в партизанском движении, в антифашистском подполье - в

Великой Отечественной войне. Книги об этой войне в Крыму (50) выходили

без  упоминания о крымских татарах или с упоминанием только их "преда-

тельства".

     От "фигуры  умолчания"  по  отношению к крымскотатарскому народу,

сосланному в отдаленные от Крыма регионы,  (в трудах по истории после-

военного Узбекистана,  Таджикистана и др. регионов о бывших "спецпосе-

лениях" не было ни слова) историческая наука и публицистика в 1960-70-х

г.г. переходила к фальсификациям иного рода - к утверждениям, в мажор-

ных тонах, "расцвета", благополучия, счастливого и якобы добровольного

"укоренения" крымских татар в среднеазиатских республиках (51).

     Надо отметить,  что это  фальсифицирующее  направление  оказалось

настолько живучим, что стойко держалось в советской исторической лите-

ратуре и публицистике вплоть до исхода 1980-х г.г.  и  даже  оказывало

влияние на зарубежную общественную мысль.  В этой связи небезынтересна

книга французского журналиста Анри Аллега "Красная  звезда  и  зеленый

полумесяц",  которая  была  издана в переводе на русский язык в Москве

издательством "Прогресс" в 1985 г.  Если учесть, что в советских изда-

ниях  крымскотатарский вопрос к тому времени еще находился под цензур-

ным запретом, то надо признать, что само упоминание о крымских татарах

-  в  контексте  современной  геополитики - в книге,  адресованной со-

ветским читателям,  было определенным  завоеванием  права  публично  и

гласно обсуждать данную проблему. Однако позиция "просоветски" настро-

енного французского журналиста,  фактически выполнявшего  своего  рода

специальный заказ в области коммунистической пропаганды,  не позволила

ему объективно отразить истинные  чаяния  крымскотатарского  народа  и

программу прогрессивных сил национального движения. Он ограничился ин-

тервью с официальным лицом,  весьма далеким от передового края  движе-

ния, а именно с главным редактором крымскотатарской газеты "Ленин бай-

рагъы" Тимуром Дагджи, заверившим французского гостя, что "нет запрета

для татар, желающих выехать в Крым", но в большинстве своем они не хо-

тят туда ехать,  поскольку им очень хорошо в Узбекистане.  Таким обра-

зом,  эта книга не столько открыла истину,  сколько внесла элемент де-

 

Продолжение.          К началу документа.

 

Выходные данные.