ГЛАВА 2.
ТРАГЕДИЯ МАЙСКИХ ДНЕЙ 1944 ГОДА.
ЭТНОЦИД, ИЛИ КУРС НА УНИЧТОЖЕНИЕ
КРЫМСКОТАТАРСКОСТИ.
Продолжение. К началу документа.
- 75 -
ных
империи.
Показательно, что лживым словам Указа от
14 июня 1946 г. в ка-
кой-то
мере, действительно, поверили больше других именно депортиро-
ванные, сосланные,
угнетенные народы. Этот Указ
задел их за живое,
вызвав
острую обиду и боль крымских татар, чеченцев, ингушей, и даже
спустя
много лет в обращениях крымскотатарского народа 1960-х гг. эхом
отозвалась горькая память о том, "как хорошо быть русским" в
стране,
где
вопреки заверениям Конституции СССР далеко не все народы равноп-
равны. Это
обстоятельство отмечают многие зарубежные исследователи
крымскотатарского
вопроса.
С первых дней депортации крымскотатарский
народ не смирился с гру-
бой, насильственной акцией советского правительства, с совершенной
несправедливостью.
Тщательный исторический и
этнопсихологический анализ стереотипов
поведения крымских
татар в период депортации
(май-июнь 1944 г.), в
первые
недели, месяцы, годы их жизни вдали от родины в качестве "спец-
переселенцев", -
анализ, к которому
наша наука практически еще не
приступала
и который необходим, - покажет, видимо, широкую амплитуду
проявлений
реакции как адекватной, так и, казалось бы, неадекватной по
отношению
к сложившимся обстоятельствам. В жизни
было все и у всех
по-разному:
и шок, и отчаяние, и полное непонимание того, что происхо-
дит, и стремление осмыслить народную трагедию, и
наивная вера в "доб-
рого
отца" - Сталина, который во всем
разберется и накажет виновников
произвола, и дикий в этих условиях партийный фанатизм,
и элементарный
эгоизм, надежда заслужить минимальное снисхождение у
режима, и слепая
ярость,
не находящая выхода, и мужественные, обреченные попытки лично-
го
противодействия произволу. Было все, но если попытаться выявить не-
которую
равнодействующую разных сил, из которых складывалось, брало
свои истоки
будущее
национально-освободительное движение,
то можно
сделать
вывод, что эта линия уже с самого начала была ориентирована на
борьбу за
самосохранение, за возвращение в
Крым, за восстановление
разрушенных
устоев национального образа жизни.
Передним краем противостояния между
немногочисленным народом, ли-
шенным
не только своей исторической родины, но
и возможности компакт-
ного
расселения на какой-либо иной территории, с одной стороны, и мощ-
ным
партийно-карательно-государственным
аппаратом, с другой,
стала
ИСТОРИЧЕСКАЯ
ПАМЯТЬ крымскотатарского народа.
Сразу же после переселения крымских татар
режим предпринял масси-
рованную
атаку на национальное самосознание, на крымскотатарскую куль-
туру и
крымскотатарский язык. С разрушением
исторической памяти был
связан
курс на полное уничтожение крымскотатарскости. С потерей памяти
- 76 -
о своем
прошлом, о своей этнической цельности, о своей культуре должен
был
сойти с этнографической карты страны и целый народ.
Целенаправленное наступление на этом
фронте велось одновременно по
нескольким
направлениям как в местах нового поселения, так и в районах
прежнего
обитания крымских татар.
В местах
"спецпоселения" крымских
татар был введен особый режим,
цель
которого состояла в разрушении традиционного хозяйственного укла-
да, отработанной веками системы жизнеобеспечения крымских татар. До
войны
на своей родине, в Крыму, они были
заняты преимущественно в
сельском
хозяйстве и особенно славились своими навыками садоводов, ви-
ноградарей, табаководов. В районах нового проживания,
расселенные в
бараках, коммуналках, наспех сооруженных землянках,
пристройках, при-
надлежащих
заводам, крымские татары, независимо от
рода прежних заня-
тий,
вынуждены были переключиться на тяжелую работу в различных сферах
промышленности.
Устои национальной самобытности рубились под корень, с
перспективой
- навсегда.
Ощутимый удар по традиционной
культуре, в том числе по механизмам
передачи межпоколенной информации, нанесла тройная изоляция крымских
татар: от своей исторической родины, от внешнего окружения и даже, в
какой-то мере,
друг от друга, от собственных земляков и сородичей.
Предусмотрена
была (правда, к счастью, недостаточно последовательно
претворенная
в жизнь) изоляция между поколениями,
между членами одной
семьи, между родителями и детьми, между супругами. После переселения
на
новые места нередко родители и дети,
братья и сестры оказывались в
разных
поселках и не всегда имели
возможность повидать друг
друга.
"Спецпереселенческий" режим
строго ограничивал передвижения
рамками
региона, запрещал поездки в крупные города, причем
нарушение запретов
могло
обернуться тяжелым наказанием - еще более полной изоляцией в ла-
герях,
отправкой на лесозаготовки на север страны.
Разрыв внутриэтнических контактов губительно сказывался на сохра-
нении
основ национальной жизни, на развитии
языка, культуры, обычаев,
семейных
традиций и устоев.
Особенно массированная атака велась на
профессиональную крымскота-
тарскую национальную культуру. В первые годы глобального этноцида не
было
театров, творческих коллективов, национальных библиотек, не выхо-
дила периодическая печать, не издавались книги на крымскотатарском
языке, не было в помине сколько-нибудь
удовлетворительной национально
окрашенной
инфраструктуры.
Всячески принижались функциональная роль и
социокультурная нагруз-
ка крымскотатарского литературного языка. Были ликвидированы научные
центры
по исследованию крымскотатарского языка и литературы, прекрати-
- 77 -
лась
публикация художественных, в том числе
фольклорных произведений.
Оттеснение
языка шло по двум направлениям - функциональному и струк-
турному. Наряду
с сокращением сфер употребления языка,
уничтожением
периодики
и книг на крымскотатарском языке,
низведением его до языка
семейно-бытового общения,
отвергалась
самостоятельность лингвисти-
ческого
статуса языка, ему было отказано в самобытности, и он рассмат-
ривался в качестве одного из диалектов языка татар
Поволжья. По сути
крымскотатарский
язык был отброшен в дописьменную стадию.
Систематически подрывались объективные
основы крымскотатарского
национального
самосознания. Крымским татарам было отказано в самостоя-
тельном этнониме,
из самоназвания народа
было сокращено слово
"крымские",
и культивировалось представление о крымскотатарском народе
как
"просто" о татарах.
Долгие годы национальное самосознание было
ущемлено огульным обви-
нением в
"измене Родине". При
этом носить этот ужасный ярлык должны
были и
семьи крымских татар, погибших на
фронте, и дети, родившиеся
после
войны.
В то же время старательно и
последовательно стирались следы исто-
рической
памяти проживания крымских татар в Крыму. Уничтожались памят-
ники
материальной и духовной культуры, сжигались не только религиозные
книги, не
только оригинальные сочинения
крымскотатарских писателей,
ученых,
но и переведенные на крымскотатарский язык произведения, вклю-
чая
даже труды "классиков марксизма-ленинизма". Мусульманские кладбища
сравнивались
с землей, мечети разрушались и
опустошались, надгробные
камни
использовались как строительный материал. Одновременно уничтожа-
лась
крымскотатарская топонимика.
В числе
практических мер, призванных
стереть следы крымскота-
тарской
истории и культуры в Крыму, выделяется постановление, принятое
бюро
Крымского обкома ВКП(б) 2О октября 1944 г.
Согласно этому Поста-
новлению,
необходимо было "переименовать населенные пункты, реки и го-
ры, названия
которых связаны с татарским,
греческим и немецким про-
исхождением". Менее чем через год, 21 августа 1945 г. был принят не
подлежащий широкой огласке Указ Президиума Верховного
Совета РСФСР (N
69/3) о
переименовании сельских советов Крыма.
Согласно этому Указу
были переименованы и потеряли свои исконные
исторические наименования
10
сельсоветов Алуштинского, 10
сельсоветов Ялтинского , 19 - Куйбы-
шевского
районов, а также села крымчаков, расселенных в окрестностях
Мариуполя
с ХYIII в.
Наступление на историческую память
народа вела также конъюнктур-
но-услужливая
историческая наука. Целые эпохи из
истории крымских та-
тар, высочайшие достижения их древней культуры
"вырезались" из народ-
Продолжение. К началу документа.