ГЛАВА 7.  НАСТУПЛЕНИЕ РЕАКЦИИ. КРЫМСКОТАТАРСКОЕ

               НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В 1970-1985 гг.

 

 

Продолжение.  К началу документа.

 

                              - 121 -

достойное, не отражающее мнений крымскотатарского народа" (40).

     Формирование "пятой  колонны"  усиленно  шло  не только среди лиц

крымскотатарской национальности,  далеких от национально-освободитель-

ного движения, связавших свою судьбу и карьеру с местной партократией.

Предпринимались попытки выпестовать предателей и среди тех, кто прежде

активно  участвовал  в  движении,  подвергался  преследованиям  и реп-

рессиям.  В отдельных случаях представителям  властей,  действительно,

удавалось сломать не только жизнь, здоровье, но и волю, и сознание лю-

дей,  оказавшихся в тюрьмах, лагерях, под моральным и психическим дав-

лением, в западне организованных провокаций.

     Печальным примером перерождения активиста крымскотатарского движе-

ния в представителя "пятой колонны" может служить судьба Роллана Кады-

ева,  который был одним из героев политического процесса в Ташкенте  1

июля - 5августа 1969 г., но вышел из заключения совсем иным человеком.

О его нравственном падении наглядно свидетельствует его статья  ("Отк-

рытое письмо гражданина СССР ... бывшей советской гражданке Айше Сейт-

муратовой"),  которой немедленно была дана зеленая улица  в  советской

печати:  10 февраля 1981 г. эта статья была опубликована на крымскота-

тарском языке в газете "Ленин байрагъы",  12 февраля -  на  русском  в

"Правде Востока"(41).

     В этой статье типичное для советской контрпропаганды  "разоблаче-

ние"  западных спецслужб и "голосов" ("Голос Америки",  "Немецкая вол-

на",  "Би-би-си" ... твоими устами клеветали на социализм") сочетается

с отречением от идеалов национального освободительного движения и кле-

ветой на его лидеров ("Ты жила как тунеядка на средства народа...").

     Невзорванной бомбой замедленного действия против крымскотатарско-

го освободительного движения стала  провалившаяся  двукратная  попытка

властей по "укоренению" крымских татар в районах их компактного рассе-

ления в Узбекистане. В 1966 г. Первым секретарем Джезказганского обко-

ма  КПСС  был  избран  крымский татарин Сеит Таиров - член ЦК КП Узбе-

кистана и депутат Верховного Совета УзССР.  По плану предпринятой кам-

пании  предполагалось,  что  в Джезказганском регионе крымским татарам

будут выделены территории,  в пределах  которых  часть  номенклатурных

должностей будут занимать лица крымскотатарской национальности. Лидеры

движения не поддались на эту приманку,  а крымские татары  не  приняли

подачку,  отказавшись переселиться в отведенную им область. Их помыслы

были устремлены на возвращение в Крым.  Однако власти не отказались от

идеи  "укоренения" крымскотатарского народа в Средней Азии и в следую-

щем десятилетии вернулись к этим планам с другой стороны.

     К концу 1970-х гг.  относится попытка властей "решить" крымскота-

тарский вопрос путем создания в Узбекистане новых административно-тер-


 

                              - 122 -

риториальных  - фактических (номинально они так не назывались) "нацио-

нальных районов" компактного проживания  крымских  татар.  Эти  районы

создавались  совершенно  искусственно  (никаких  исторических корней и

традиций крымскотатарской культуры в этих местах не  было),  на  самых

неблагоприятных  пустынных  или  малярийных  землях,  вдали от крупных

культурных центров, при этом попытки переселения в эти районы крымских

татар  лишь  едва  прикрывались  видимостью добровольности и пропаган-

дистской шумихой о якобы проявленной по отношению к  крымскотатарскому

народу заботе.  Фактически на людей оказывалось усиленное давление для

вытеснения их в неблагоустроенные места.  Одним из первых  в  сентябре

1978 г. был образован Мубарекский район в Джизакской области, в апреле

1979 г.  к нему добавился новый Бахористанский район в составе  Кашка-

дарьинской  области.  На пустынных землях,  где было всего 6 небольших

населенных  пунктов  (коренное  население  -  туркмены)  и  совершенно

отсутствовала  развитая городская инфраструктура,  предполагалось соз-

дать место постоянного проживания крымских татар,  собрать  их  там  в

возможно  большем количестве,  открыть крымскотатарские школы и газеты

(Одна такая газета - "Достлыкъ байрагъы" ("Знамя дружбы") - даже стала

уже  в  1979 г.  выходить),  как будто этим можно было решить проблемы

сохранения или возрождения национальной культуры. Усиленная пропаганда

за  переезд в новые районы велась в конце 1970-х - начале 1980-х годов

со страниц крымскотатарского журнала "Йылдыз"  и  газеты  "Ленин  бай-

рагъы"  (главный редактор этой газеты Тимур Даджи даже отправил своего

сына в Мубарекский район,  чтобы показать  пример  соотечественникам).

Весной 1983 г. власти Узбекистана попытались волевым, силовым способом

направить в Мубарекский район всех  выпускников  отделения  татарского

языка и литературы Ташкентского Педагогического института им.  Низами,

что вызвало решительный протест студентов. Фактически попытка создания

крымскотатарских  резерваций  в пустынных районах Узбекистана провали-

лась, наткнувшись на сопротивление крымскотатарского народа.

     К концу  1960-х  гг.  определилась теоретическая основа идеологи-

ческого наступления на крымскотатарское национальное движение за возв-

ращение в Крым.  В число аргументов, позволяющих властям уклониться от

положительного решения требований крымскотатарского народа, были вклю-

чены  следующие  обоснования:  1) перенаселенность Крыма,  2) экономи-

ческая обременительность для государства возвращения крымских татар на

родину; 3) нежелание украинцев принимать крымских татар в Крыму, а уз-

бекского населения - отпускать из Узбекистана.  Ни один из перечислен-

ных аргументов не выдерживал серьезной критики.

   С разоблачением этой официальной идеологии, направленной против об-

щенародной  воли  крымских татар,  выступили А.Сахаров,  Т.Великанова,


 

                              - 123 -

С.Ковалев, А.Левитин, Г.Подъяпольский, Т.Ходорович, направившие телег-

рамму  Генеральному  Секретарю ООН Курту Вальдхайму.  В ней содержался

призыв "всеми возможными средствами способствовать возвращению на  ро-

дину крымских татар,  административно удерживаемых в изгнании, вопреки

недвусмысленно выраженной воле этого народа" (42).

   Бесконечные мелкие  и крупные неудачи первых потоков возвращенцев в

Крым,  истощение национальных ресурсов  на  содержание  делегированных

представителей в Москве, дальнейшее разочарование в петиционных формах

борьбы,  нагнетание страха перед участившимися и ожесточившимися  реп-

рессиями,  тяжелый быт вновь переселившихся в Крым - эти и другие объ-

ективные и субъективные обстоятельства привели к существенным  измене-

ниям в характере крымскотатарского национального движения в 1970-х гг.

Это не был "спад" или "кризис", как иногда характеризуют положение дел

зарубежные  наблюдатели:  это был новый виток развития в условиях уси-

лившейся реакции. В этих усложнившихся условиях наметился раскол в ру-

ководстве самим движением.

     Одни активисты настаивали на продолжении борьбы старыми петицион-

ными методами, полагаясь на восстановление "ленинских принципов" наци-

ональной политики,  которая вернет крымским татарам родину и восстано-

вит национальную государственность в Крыму.  Другие,  напротив,  реши-

тельно настаивали на необходимости отказа от унизительно-просительного

тона  обращений  к властям,  остающимся глухими к национальным чаяниям

крымских татар.  И в этом раздвоении тактических линий была своя зако-

номерность,  отражавшая  настроения широких народных масс,  их идейное

расслоение.

      В отличие  от весны 1966 г.,  когда под обращением в адрес ХХIII

съезда КПСС было собрано более 130 тысяч подписей,  под  обращением  в

адрес  ХХY  съезда КПСС в 1979 г.  удалось собрать всего лишь 20 тысяч

подписей (43).

    Падение напряжения в национальном движении отнюдь не означало, что

крымские татары отказываются от идеи возвращения на родину. Выборочный

опрос, проведенный среди крымских татар Ташкентской области в 1971 г.,

выявил,  что преобладающее большинство проголосовало за возвращение  в

Крым.  Лишь 9 человек из 18 тысяч опрошенных отвергли идею возвращения

и 11 затруднились дать ответ на этот вопрос(44).

      В этой связи не совсем точной представляется принятая в западной

литературе общая оценка этнополитической ситуации 1970-х гг. как спада

крымскотатарского национального движения. Усиление реакции (гонения на

инакомыслие,  аресты, судебные процессы, социальный подкуп и т.п.) от-

нюдь  не  равносильно  падению тонуса самого движения.  И кризис одних

форм его проявления,  разочарование в  организации  верноподданических

 

Продолжение.          К началу документа.

 

Выходные данные.