ГЛАВА 7.
НАСТУПЛЕНИЕ РЕАКЦИИ. КРЫМСКОТАТАРСКОЕ
НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В
1970-1985 гг.
Продолжение. К началу документа.
- 121 -
достойное,
не отражающее мнений крымскотатарского народа" (40).
Формирование "пятой колонны" усиленно шло не только среди лиц
крымскотатарской
национальности, далеких от
национально-освободитель-
ного
движения, связавших свою судьбу и карьеру с местной партократией.
Предпринимались
попытки выпестовать предателей и среди тех, кто прежде
активно участвовал
в движении, подвергался
преследованиям и реп-
рессиям. В отдельных случаях представителям властей,
действительно,
удавалось
сломать не только жизнь, здоровье, но и волю, и сознание лю-
дей, оказавшихся в тюрьмах, лагерях, под
моральным и психическим дав-
лением,
в западне организованных провокаций.
Печальным примером перерождения активиста
крымскотатарского движе-
ния в
представителя "пятой колонны" может служить судьба Роллана Кады-
ева, который был одним из героев политического
процесса в Ташкенте 1
июля -
5августа 1969 г., но вышел из заключения совсем иным человеком.
О его
нравственном падении наглядно свидетельствует его статья ("Отк-
рытое письмо
гражданина СССР ... бывшей советской гражданке Айше Сейт-
муратовой"), которой немедленно была дана зеленая
улица в советской
печати: 10 февраля 1981 г. эта статья была
опубликована на крымскота-
тарском
языке в газете "Ленин байрагъы",
12 февраля - на русском
в
"Правде
Востока"(41).
В этой статье типичное для советской
контрпропаганды "разоблаче-
ние" западных спецслужб и "голосов"
("Голос Америки",
"Немецкая вол-
на", "Би-би-си" ... твоими устами
клеветали на социализм") сочетается
с
отречением от идеалов национального освободительного движения и кле-
ветой
на его лидеров ("Ты жила как тунеядка на средства народа...").
Невзорванной бомбой замедленного действия
против крымскотатарско-
го
освободительного движения стала
провалившаяся двукратная попытка
властей
по "укоренению" крымских татар в районах их компактного рассе-
ления в
Узбекистане. В 1966 г. Первым секретарем Джезказганского обко-
ма КПСС
был избран крымский татарин Сеит Таиров - член ЦК КП
Узбе-
кистана
и депутат Верховного Совета УзССР. По
плану предпринятой кам-
пании предполагалось, что в Джезказганском
регионе крымским татарам
будут
выделены территории, в пределах которых
часть номенклатурных
должностей
будут занимать лица крымскотатарской национальности. Лидеры
движения
не поддались на эту приманку, а
крымские татары не приняли
подачку, отказавшись переселиться в отведенную им
область. Их помыслы
были
устремлены на возвращение в Крым.
Однако власти не отказались от
идеи "укоренения" крымскотатарского
народа в Средней Азии и в следую-
щем
десятилетии вернулись к этим планам с другой стороны.
К концу 1970-х гг. относится попытка властей "решить"
крымскота-
тарский
вопрос путем создания в Узбекистане новых административно-тер-
- 122 -
риториальных - фактических (номинально они так не
назывались) "нацио-
нальных
районов" компактного проживания
крымских татар. Эти
районы
создавались совершенно
искусственно (никаких исторических корней и
традиций
крымскотатарской культуры в этих местах не
было), на самых
неблагоприятных пустынных
или малярийных землях,
вдали от крупных
культурных
центров, при этом попытки переселения в эти районы крымских
татар лишь
едва прикрывались видимостью добровольности и пропаган-
дистской
шумихой о якобы проявленной по отношению к
крымскотатарскому
народу
заботе. Фактически на людей оказывалось
усиленное давление для
вытеснения
их в неблагоустроенные места. Одним из
первых в сентябре
1978 г.
был образован Мубарекский район в Джизакской области, в апреле
1979
г. к нему добавился новый
Бахористанский район в составе Кашка-
дарьинской области.
На пустынных землях, где было
всего 6 небольших
населенных пунктов
(коренное население -
туркмены) и совершенно
отсутствовала развитая городская инфраструктура, предполагалось соз-
дать
место постоянного проживания крымских татар,
собрать их там
в
возможно большем количестве, открыть крымскотатарские школы и газеты
(Одна
такая газета - "Достлыкъ байрагъы" ("Знамя дружбы") - даже
стала
уже в
1979 г. выходить), как будто этим можно было решить проблемы
сохранения
или возрождения национальной культуры. Усиленная пропаганда
за переезд в новые районы велась в конце 1970-х
- начале 1980-х годов
со
страниц крымскотатарского журнала "Йылдыз" и газеты "Ленин
бай-
рагъы" (главный редактор этой газеты Тимур Даджи
даже отправил своего
сына в
Мубарекский район, чтобы показать пример
соотечественникам).
Весной
1983 г. власти Узбекистана попытались волевым, силовым способом
направить
в Мубарекский район всех
выпускников отделения татарского
языка и
литературы Ташкентского Педагогического института им. Низами,
что
вызвало решительный протест студентов. Фактически попытка создания
крымскотатарских резерваций
в пустынных районах Узбекистана провали-
лась,
наткнувшись на сопротивление крымскотатарского народа.
К концу
1960-х гг. определилась теоретическая основа идеологи-
ческого
наступления на крымскотатарское национальное движение за возв-
ращение
в Крым. В число аргументов, позволяющих
властям уклониться от
положительного
решения требований крымскотатарского народа, были вклю-
чены следующие
обоснования: 1) перенаселенность
Крыма, 2) экономи-
ческая
обременительность для государства возвращения крымских татар на
родину;
3) нежелание украинцев принимать крымских татар в Крыму, а уз-
бекского
населения - отпускать из Узбекистана.
Ни один из перечислен-
ных
аргументов не выдерживал серьезной критики.
С разоблачением этой официальной идеологии,
направленной против об-
щенародной воли
крымских татар, выступили
А.Сахаров, Т.Великанова,
- 123 -
С.Ковалев,
А.Левитин, Г.Подъяпольский, Т.Ходорович, направившие телег-
рамму Генеральному Секретарю ООН Курту Вальдхайму. В ней содержался
призыв
"всеми возможными средствами способствовать возвращению на ро-
дину
крымских татар, административно
удерживаемых в изгнании, вопреки
недвусмысленно
выраженной воле этого народа" (42).
Бесконечные мелкие и крупные неудачи первых потоков
возвращенцев в
Крым, истощение национальных ресурсов на
содержание делегированных
представителей
в Москве, дальнейшее разочарование в петиционных формах
борьбы, нагнетание страха перед участившимися и
ожесточившимися реп-
рессиями, тяжелый быт вновь переселившихся в Крым -
эти и другие объ-
ективные
и субъективные обстоятельства привели к существенным измене-
ниям в
характере крымскотатарского национального движения в 1970-х гг.
Это не
был "спад" или "кризис", как иногда характеризуют положение
дел
зарубежные наблюдатели: это был новый виток развития в условиях уси-
лившейся
реакции. В этих усложнившихся условиях наметился раскол в ру-
ководстве
самим движением.
Одни активисты настаивали на продолжении
борьбы старыми петицион-
ными методами,
полагаясь на восстановление "ленинских принципов" наци-
ональной
политики, которая вернет крымским
татарам родину и восстано-
вит
национальную государственность в Крыму.
Другие, напротив, реши-
тельно
настаивали на необходимости отказа от унизительно-просительного
тона обращений
к властям, остающимся глухими к
национальным чаяниям
крымских
татар. И в этом раздвоении тактических
линий была своя зако-
номерность, отражавшая
настроения широких народных масс,
их идейное
расслоение.
В отличие от весны 1966 г., когда
под обращением в адрес ХХIII
съезда
КПСС было собрано более 130 тысяч подписей,
под обращением в
адрес ХХY
съезда КПСС в 1979 г. удалось
собрать всего лишь 20 тысяч
подписей
(43).
Падение напряжения в национальном движении
отнюдь не означало, что
крымские
татары отказываются от идеи возвращения на родину. Выборочный
опрос,
проведенный среди крымских татар Ташкентской области в 1971 г.,
выявил, что преобладающее большинство проголосовало
за возвращение в
Крым. Лишь 9 человек из 18 тысяч опрошенных
отвергли идею возвращения
и 11
затруднились дать ответ на этот вопрос(44).
В этой связи не совсем точной
представляется принятая в западной
литературе
общая оценка этнополитической ситуации 1970-х гг. как спада
крымскотатарского
национального движения. Усиление реакции (гонения на
инакомыслие, аресты, судебные процессы, социальный подкуп
и т.п.) от-
нюдь не
равносильно падению тонуса
самого движения. И кризис одних
форм
его проявления, разочарование в организации
верноподданических
Продолжение. К началу документа.