С.М.ЧЕРВОННАЯ. КРЫМСКОТАТАРСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ
В КОНТЕКСТЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ
СИТУАЦИИ В КРЫМУ
(АВГУСТ 1991 - МАРТ 1995
гг).
2. ВЛАСТЬ И БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В
КРЫМУ.
Состав документа: с.31-33 с.34-36 с.37-39
- 31 -
Первое, что можно констатировать как
вывод из анализа политичес-
кой
ситуации в Крыму в историческом диапазоне с конца 1991 до середины
1995
года, - это отсутствие подлинной демократии, подмена ее инсти-
тутов
квазидемократическими властными структурами, укрепление позиций
реакционных
(реваншистских) и консервативных (антиреформаторских) сил
в
органах власти (в Верховном Совете, Совете Министров, его комитетах,
в
сформированных в 1994 году президентских структурах) и в обществен-
ных
организациях, доминирующих на политической арене.
В целом, тот груз "непреодоленного
прошлого" (тоталитарного режи-
ма с
его антигуманистической идеологией и традиционной практикой диск-
риминации
прав человека, прав малых, коренных народов, с его устойчи-
выми
приоритетами трактуемой в имперском, шовинистическом духе "держа-
вности"),
который определяет характер крымской политической атмосферы,
позволяет
лишь условно, с большой натяжкой вести здесь
речь о конце
коммунистической
эры, о строительстве нового, правового, демократичес-
кого
государства, торжественно названного в 1992 году Республикой Крым
и вновь
ограниченного рамками автономии Постановлением Верховного Со-
вета
Украины от 17 марта 1995 года.
Посттоталитарное общество здесь по многим
параметрам, характери-
зующим,
в частности, национальную политику крымских властей и господс-
твующие
настроения, остается прежней тоталитарной системой, лишь пове-
рхностно
и чисто внешне затронутой процессами политической, социальной
и
духовной модернизации, начавшимися после после поражения августовс-
кого
путча (1991) и после распада СССР.
В этом смысле крымская государственная модель аналогична ряду
других
регионов бывшего СССР, где тоталитарная система вовсе не ликви-
дирована;
где прежние партийные и советские функционеры,
едва сменив
- 32 -
вывески
на своих кабинетах, продолжают прежнюю внутреннюю
политику;
где
создается тотальный фронт торможения демократических реформ и со-
циально-политических
преобразований; где существует реальная почва для
перерождения
провизорных, временных
квазидемократических
структур в
диктатуры
нового (в частности, национал-социалистического) типа, а та-
кже для
коммунистического ("красно-коричневого") реванша.
Возможно, в Крыму эта тенденция выражена
особенно последователь-
но, и
часто используемая в журналистике и политологии формула для оп-
ределения
Крыма как "накопителя" консервативных сил, "оазиса",
"Остро-
ва",
"заповедника" коммунизма имеет свой резон.
По крайней мере три причины способствуют
формированию здесь такой
особой,
"заповедной" зоны. Первая - это определяемая военно-стратеги-
ческим,
пограничным положением Крыма, основной базы Черноморского фло-
та,
значительная роль армейских структур, офицерских объединений, сил,
представляющих
интересы военных комплексов и ведомств старого
Советс-
кого
Союза, ориентированных (социально, политически, морально) на за-
щиту
(реанимацию) этого Союза. Вторая - это связанный с особым стату-
сом
"всесоюзной здравницы" огромный объем вложенных сюда затрат, заво-
еванных
здесь плацдармов со стороны инстанций, служивших и оплотом, и
мощной
корпорацией всех сил, олицетворявших старый режим. Правительст-
венные
дачи, санатории 4-го Управления Минздрава
СССР, ведомственные
базы ЦК
КПСС, ЦК ВЛКСМ, Министерства обороны, предприятий военно-про-
мышленного
комплекса; защищавших государственные интересы профсоюзов,
различных
силовых министерств - все это были не только райские уголки,
которые
и в новых обстоятельствах никак не хотели терять их влиятель-
ные
хозяева, но и питательная почва для местных кланов обслуживающего
персонала,
военизированной охраны и прочих групп населения, чье социа-
льное
благополучие зависело от процветания этого коммунистического рая
и чье
поведение при угрозе его крушения обретало характер упорного и
яростного
противодействия реформам.
Наконец, третья причина превращения полуострова
в своеобразный
заповедник
застоя - явно выраженная
маргинальность основных потоков
его
народонаселения, предопределенная демографической политикой преж-
них
десятилетий (послевоенная насильственная депортация коренного на-
рода -
крымских татар, а также ряда национальных меньшинств - старожи-
лов
Крыма: армян, болгар, греков, немцев; массовое, далеко не
всегда
добровольное
переселение сюда жителей Кубани и центральных
областей
России;
стимулируемый допингами "труднаборов" приток украинского крес-
тьянства
после передачи Крымской области Украине в 1954 году; админис-
- 33 -
тративное
ограничение свободной прописки в Крыму в
1970-80-е годы и
целевые
выделения дач и квартир для определенных кругов советской эли-
ты,
включая армейский генералитет, ветеранов спецслужб и т.п.). При
этом
почти на 90 % обновленное после войны население полуострова, не
имевшее
здесь корней в историческом прошлом, чувствовавшее себя не со-
всем
уверенно в чужих домах и поселках, опустевших после массовых де-
портаций
1944 года, воспитывалось в страхе перед возможным возвращени-
ем
прежних хозяев, в уверенности в исторической вине "наказанных" на-
родов
("предателей", "изменников", "врагов") и в
надежде на Советскую
власть,
стабильность которой представлялась гарантом правового положе-
ния
новоселов.
По этим причинам демократические сдвиги и
общие тенденции обнов-
ления,
охватившие советское общество уже в годы горбачевской "перест-
ройки"
и особенно бурно проявившиеся на решающем историческом переломе
между
августом и декабрем 1991 года, проникали в Крым с запозданием, в
усеченном
виде, оказывались в режиме усиленного торможения, и подлин-
ной
победы демократии здесь так и не наступило, хотя мимикрия старой
власти
сопровождалась энергичной демонстрацией внешней видимости пере-
мен.
Крымскотатарскому национальному движению,
вся героическая и дра-
матическая
история которого протекала под знаком сопротивления стали-
низму,
борьбы с коммунистическим тоталитарным режимом, пришлось столк-
нуться
в Крыму - и после августа, и после декабря 1991 года - фактиче-
ски с
тем же самым противником, с каким это движение имело дело с са-
мого
начала крымскотатарской трагедии - с 18 мая 1944 года. Не только
те же
самые силы (по выражению, укоренившемуся в крымскотатарской пуб-
лицистике,
"силы 1944 года") препятствовали нормальному демократичес-
кому
процессу репатриации, возвращения крымских татар из мест ссылки
на свою
историческую родину, их обустройству в Крыму, но порою те
же
самые
люди, бывшие партийные, советские функционеры,
работники мили-
ции,
прокуратуры и т.п., сохранившие свои силовые позиции в новой ад-
министрации
Республики Крым, которые руководили
позорными процессами
изгнания,избиения,
разорения возвращавшихся в Крымскую область и упор-
но
отстаивавших свои гражданские права крымских татар в 1970-80-х го-
дах,
продолжали здесь и в начале 1990-х годов едва прикрытую демагоги-
ческим
камуфляжем (заботой о соблюдении "законности", об
интересах
"всех
граждан Крыма" и т.п.) политику апартеида по отношению к корен-
ному
народу Крыма.
Выделяя как исходный рубеж интересующего
нас периода август 1991