Б.Х.Юлдашбаев

            УЧРЕДИТЕЛЬНЫЙ КУРУЛТАЙ КАК ВЕРШИНА

            БАШКИРСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ

                         В 1917 ГОДУ

 

 

Продолжение.       К началу документа.

 

                                - 21 -

Национализм чреват и крайними его проявлениями, тенденциями к национал-

радикализму  и национал-экстремизму,  лишенному реализма. Исключая эти

крайности,  общественность всех времен и народов ничего предосудитель-

ного не усматривала в понятии национализма.  Это относится и к Валидо-

ву,  как лидеру башкирского национализма рассматриваемого  периода.  В

своих воспоминаниях, опубликованных в 1969 году, себя и единомышленни-

ков он без какого-либо негативного  оттенка  называет  националистами:

"Мы,  националисты...".  Любопытно его высказывания о Мажите Гафури в

1917 году: "Сегодня, конечно, Советы стараются  представить поэта иде-

ологическим своим приверженцем,  но в тот момент поэт был не кто иной,

как националист".  Имеется в виду, конечно, обычный, а значит здоровый

национализм  писателя,  противопоставляемый  Валидовым  большевистской

догме "пролетарского интернационализма".

 

                 Регионально-национальные интересы и

               общероссийские демократические ценности

     Февральская революция произвела коренной поворот к разрешению на-

ционального  вопроса - обеспечению равноправия,  свободного развития и

самоопределения нерусских народов. Однако решение национального вопро-

са,  как и некоторых других задач демократической революции , не могло

быть достигнуто сразу и в разовом порядке,  тем более  таким  образом,

чтобы телега покатилась впереди лошади.  Тут объективно выдвигались на

передний план общедемократические вопросы,  касающиеся России в целом,

а  уже  за  ними по степени очередности следовал национальный вопрос в

том или ином регионе,  и решение его было производимым от общероссийс-

кого демократического переустройства,  без которого не мог успешно, то

есть демократически, решаться национальный вопрос в судьбах ни башкир,

ни татар, ни туркестанцев, ни других народов России. (Такая закономер-

ность в соотношении двух разновеликих аспектов проблемы демократии по-

ныне сопутствует общей истории России и Башкирии).

     Российское правительство  1917 года вольно или невольно следовало

этой объективно-исторической закономерности в национальном вопросе во-

обще,  в Башкирии - в частности.  Если большевики из чисто тактических

соображений шумно разглагольствовали о праве наций на самоопределение,

и непременно территориальном, да вплоть до отделения от России, то об-

разующие Временное правительство  партии  социал-демократов  и  эсеров

проявляли  свою  умеренность,  то есть взвешенность,  и в подходе к не

столь простому национальному вопросу в России.

     Сложность проблемы состояла не только в многочисленности  нерусс-

ких  народов,  но и чрезвычайной пестроте национального состава регио-

нов,  далеко зашедшей чересполосице и смешанности различных националь-

ностей, как это наблюдалось, например, в условиях Башкирии.

     Правительственные партии стремились предотвратить возможный  рас-

пад  исторически сложившегося обширного государства на сомнительные по


 

                                - 22 -

этнической структуре,  так называемые,  национальные республики,  и не

допустить  крайностей  национализма в таких внутренних районах России,

как Башкирия,  давно уже не однонациональная и прочно вросшая в  живую

ткань общероссийского государственного организма. При этом эсеро-мень-

шевистское правительство в национальной проблеме,  как и других острых

вопросах, исходило из приоритета законности и считало, что эта пробле-

ма должна решаться не иначе,  как парламентским способом - Учредитель-

ным собранием, которое "не за горами".

     Во всем этом,  собственно, и выражалась некоторая затяжка с реше-

нием в новой - демократической - России национального вопроса,  в дан-

ном случае проблемы башкирской национальной автономии.

     Кроме того,  новой  государственной  администрации  в центре и на

местах не довелось столь быстро избавиться от устоявшихся догм центра-

лизованно-унитарного устройства многонациональной державы.  Правда,  в

программе социалистов-революционеров и почти всех других  партий  1917

года, за исключением устарелой программы большевиков, содержался пункт

о федеративных отношениях самоопределившихся наций,  а эсеры, занимав-

шие ключевые позиции в правительстве,  готовили законопроект о федера-

тивном устройстве России.  Но он мог быть принят (утвержден как закон)

лишь Учредительным собранием. Хотя Временное правительство уже готови-

ло проекты предоставления независимости Польше и Финляндии,  но  когда

вторая попыталась самочинно провозгласить государственный суверенитет,

правительство просто распустило финский сейм,  заявив,  что впредь  до

созыва  Учредительного  собрания не может быть какого-либо разговора о

независимости, об отделении от России.

     Между тем  "Великое  княжество  Финляндское",  как и "Королевство

Польское",  изначально располагало в рамках Российской империи автоно-

мией  и многими атрибутами государственности,  а по культурно-экономи-

ческому уровню давно уже вышло на орбиту европейской цивилизации.

     Иным был  уровень исторического развития и национально-политичес-

кой зрелости тюрко-мусульманских народов российского  Востока,  в  том

числе башкир, да и смежных и смешанных с ними татар. Последние, правда,

обладали немалым опытом государственного существования в  прошлом: они

выросли  как  народ  на территории бывшего государства волжско-камских

булгар,  явившихся также этническим их компонентом,  и здесь же вокруг

Казани возникло тюркоязычно-татарское ханство-государство, выделившее-

ся из Золотой Орды,  к государственности которой татары,  стало  быть,

тоже имеют определенное отношение. А что касается их соседей и сороди-

чей - башкир, - то они были лишены историей возможности этнополитичес-

кой  консолидации,  национально-государственного  существования и даже

автономии, если не считать военно-казачьего самоуправления в кантонный

период  их истории.  К 1917 году башкирское народонаселение входило по

частям в состав нескольких губерний Российской  империи,  образованных

по чисто территориальному принципу из соображений удобства администра-


 

                                - 23 -

тивного управления. А теперь предстояло собрать воедино все населенные

башкирами районы и предоставить им национально-политическое самоуправ-

ление.

     В глазах некоторых русскоязычных общественных и,  тем более, пра-

вительственных кругов,  подобная перестройка выглядела как нежелатель-

ная или,  во всяком случае,  трудно осуществимая  ломка  государствен-

но-административного устройства России.

     На оценке  возможного  выделения Башкирии в автономию сказывалась

также смешанность башкир с другими национальностями и недостаточно вы-

сокий удельный их вес в общей массе населения, предлагаемого к выделе-

нию региона,  а также отождествление башкир с татарами в представлении

указанных кругов.

     Но главное, что сдерживало правительство, так это нарастающая уг-

роза  завоеваниям  демократической  революции со стороны крайне ради-

кальных элементов в лице большевистской партии.

     Все это,  вместе взятое,  и отвлекало внимание,  и снижало интерес

демократических партий и правительства России к  национальному вопросу

вообще,  к проблеме башкирской автономии - в частности.  Эсеро-меньше-

вистское правительство еще не могло  специально  и  вплотную  заняться

этим вопросом.

     В таком же духе действовали и местные органы революционной демок-

ратии.  Уфимский  и Оренбургский "комитеты общественных организаций" и

губернские комиссары Временного правительства не проявляли особой  за-

интересованности и активности в вопросах, касающихся национальных нужд

и чаяний башкир,  татар и других восточных народов,  национального  их

самоуправления или автономии.

 

          [Национально-политическое и национально-автономное

                           самоопределение]

     Наивысшее и  крайнее проявление национально-политического самооп-

ределения - это территориальное отпочкование данной нации от  того или

иного  крупного государства в самостоятельное и независимое - суверен-

ное - государство.  Принцип самоопределения, доведенный до этих преде-

лов, то есть так называемого государственного суверенитета, утвердился

в общественно-правовом сознании на основе  международной  исторической

практики  образования, как правило,  мононациональных суверенных госу-

дарств. Но такая предельная форма самоопределения - не общеобязательный

шаблон.  Проблема решается иначе там,  где историческая этнотерритория

данного народа с течением столетий перестала быть  однонациональной и,

вдобавок,  превратилась в географическую глубинку такого обширного го-

сударства, как Россия с преобладанием русскоязычного этноса. Подобного

рода исторически сложившиеся обстоятельства уже суживают рамки возмож-

ного  самоопределения,  обусловливая суверенитет  не  предельно-полно-

властный, не государственный, а относительный - национальную самостоя-

 

Продолжение.                     К началу документа.

 

Выходные данные.