- 66-
11. Противостояние
этноциду...
или
неисчерпаемые ресурсы исторической
памяти
Состав документа:
с.66-68 с.69-71 с.72-74 с.75-78
18 мая 1944 г. согласно Постановлению
Государственного Комите-
та Обороны "О крымских татарах"
(публикуется в Приложении ) всему
крымскотатарскому
народу было предъявлено чудовищное
обвинение в
измене
Родине, и весь народ, включая стариков и младенцев, органи-
зованно, поистине с имперско-тоталитарным размахом,
был насильст-
венно
переселен в восточные районы страны (Средняя Азия, Урал, За-
падная
Сибирь, Алтай). Это стало кульминацией
этнической трагедии
целого
народа, народа, обреченного злой волей
руководителей Крем-
левского
режима на этноцид. Однако народ не
смирился с предугото-
ванной
ему участью. Важную роль в его выживании сыграла историчес-
кая
память.
Крымскотатарский народ был
не единственной, не первой и не
последней
коллективной жертвой национальной политики тоталитарного
сталинского
режима: до него, одновременно с ним и
позднее насиль-
ственной
депортации, унижениям, ограничению в правах, массовому
или
частичному геноциду подлежали многие другие "народы СССР": ко-
рейцы
Дальнего Востока, немцы Поволжья, финны Ленинградской облас-
ти, поляки Западной Украины, народы Северного Кавказа - чеченцы,
ингуши, аккинцы, балкарцы, карачаевцы; турки
Месхетии, этнические
меньшинства
Крыма, включая армян, болгар и греков; гагаузы Молдовы
- и это
еще далеко не полный перечень, да и та неполная, частичная
депортация, тот выборочный, но крупномасштабный социальный гено-
цид, который пережили и русские, и украинцы, и
народы Прибалтики,
и
практически все народы страны, были для
них не меньшей трагеди-
ей.
Чрезвычайно характерная деталь, особенность
преступной политики
массовых
депортаций в СССР заключалась в том,
что при всем откро-
венном
цинизме этой политики она сопровождалась определенным, по-
рою
весьма тщательно разработанным камуфляжем,
видимостью цивили-
- 67 -
зованной
благопристойности.
С первых дней депортации крымскотатарский
народ не смирился с
грубой, насильственной акцией советского
правительства, с совер-
шенной
несправедливостью.
Передним краем противостояния между немногочисленным народом,
лишенным
не только своей исторической
родины, но и
возможности
компактного
расселения на какой-либо иной территории, с одной сто-
роны, и мощным партийно-карательно-государственным аппаратом,
с
другой,
стала ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ крымскотатарского народа.
Сразу же после переселения крымских
татар режим предпринял
массированную атаку
на национальное самосознание, на
крымскота-
тарскую
культуру и крымскотатарский язык. С разрушением историчес-
кой памяти
был связан курс на манкуртизацию и последующее полное
уничтожение
крымскотатарскости. С потерей памяти о
своем прошлом,
о своей
этнической цельности, о своей культуре
должен был сойти с
этнографической
карты страны и целый народ.
Целенаправленное наступление на этом
фронте велось одновремен-
но по
нескольким направлениям как в местах нового поселения, так и
в районах
прежнего обитания крымских татар.В местах "спецпоселе-
ния"
крымских татар был введен особый режим, цель которого состоя-
ла в разрушении традиционного хозяйственного
уклада, отработанной
веками
системы жизнеобеспечения крымских татар.
До войны на своей
родине, в
Крыму, они были заняты
преимущественно в сельском хо-
зяйстве
и особенно славились своими навыками садоводов, винограда-
рей,
табаководов. В районах нового проживания, расселенные в бара-
ках, коммуналках, наспех сооруженных землянках,
пристройках,
принадлежащих
заводам, крымские татары, независимо от рода прежних
занятий, вынуждены были переключиться на тяжелую
работу в различ-
ных сферах промышленности. Устои национальной самобытности руби-
лись
под корень, с перспективой - навсегда.
Ощутимый удар по традиционной культуре,
в том числе по меха-
низмам
передачи межпоколенной информации, нанесла тройная изоляция
крымских
татар: от своей исторической родины, от
внешнего окруже-
ния и
даже, в какой-то мере, друг от друга,
от собственных земля-
ков и
сородичей. Предусмотрена была
(правда, к счастью, недоста-
точно последовательно претворенная в жизнь)
изоляция между
поколениями,
между членами одной семьи, между родителями и детьми,
- 68 -
между супругами.
После переселения на новые места нередко родители
и
дети, братья и сестры оказывались в
разных поселках и не всегда
имели
возможность повидать друг друга. "Спецпереселенческий" режим
строго
ограничивал передвижения рамками региона,
запрещал поездки
в
крупные города, причем нарушение запретов могло обернуться тяже-
лым наказанием - еще более полной изоляцией в
лагерях, отправкой
на
лесозаготовки на север страны.
Разрыв внутриэтнических контактов
губительно сказывался на
сохранении
основ национальной жизни, на развитии
языка, культуры,
обычаев, семейных
традиций и устоев. Особенно
ожесточенно атака
велась
на профессиональную крымскотатарскую национальную культуру.
В первые
годы глобального этноцида не
было театров, творческих
коллективов,
национальных библиотек, не выходила периодическая пе-
чать,
не издавались книги на крымскотатарском языке, не было в по-
мине
сколько-нибудь удовлетворительной национально окрашенной инф-
раструктуры.
Всячески принижались функциональная роль и социокультурная
нагрузка
крымскотатарского литературного языка. Были ликвидированы
научные
центры по исследованию крымскотатарского языка и литерату-
ры, прекратилась публикация художественных, в
том числе фольклор-
ных
произведений. Оттеснение языка шло по
двум направлениям -
функциональному
и структурному. Наряду с сокращением сфер употреб-
ления
языка, уничтожением периодики и книг
на крымскотатарском
языке,
низведением его до языка семейно-бытового общения, отверга-
лась
самостоятельность лингвистического статуса
языка, ему было
отказано
в самобытности, и он рассматривался в
качестве одного из
диалектов
языка татар Поволжья. По сути
крымскотатарский язык был
отброшен
в дописьменную стадию.
Систематически подрывались объективные основы
крымскотатарско-
го национального самосознания. Крымским
татарам было отказано в
самостоятельном
этнониме, из самоназвания народа было
сокращено
слово "крымские", и
культивировалось представление о крымскота-
тарском
народе как "просто" о татарах.
Долгие годы национальное самосознание
было ущемлено огульным
обвинением
в "измене Родине". При этом
носить этот ужасный ярлык
должны были и семьи крымских татар, погибших на фронте, и дети,
родившиеся
после войны.