М.Н.Губогло
Изменения в национальном составе
автономных республик
Российской Федерации в 1959-
1989 гг.
К изучению демографической основы
современных
этнополитических процессов
Состав документа:
с.33-35
с.36-38 с.39-41 с.42-44 с.45-47
с.49-50 с.51-53 с.54-56 с.57-58
- 33 -
Победные марши национальных движений
(1), сыгравших в СССР роль
похоронной команды на проводах Союзного Центра и
сверхдержавы, отнюдь
не
облегчили страдания людей, хотя и вызвали у некоторой части населе-
ния
известное удовлетворение.
Достоянием истории стал Советский Союз
как единое "социалистичес-
кое
общенародное государство, выражающее
волю ... всех наций и народ-
ностей
страны" (Конституция СССР, статья
1), "образованное на основе
принципа
социалистического федерализма в результате свободного самооп-
ределения
наций и добровольного объединения равноправных Советских Со-
циалистических Республик" (статья 70) (2).
Уходя, он оставил массу
проблем,
порожденных разделом после длительного совместного проживания
народов,
развалом экономики, экологической катастрофой, моральной деп-
рессией
советских людей, вызванной не в последнюю очередь бесконечными
межнациональными
конфликтами.
Однако многие, похоже, уже понимают, что
для блокирования даль-
нейшей
эскалации межнациональных напряжений,
необходимы новые знания,
взвешенные, четкие теоретические и методологические
ориентиры. Стано-
вится
ясным, что под одним и тем же
национальным знаменем, вполне мо-
гут
уживаться самые противоположные силы: и
подлинные национально-де-
мократические течения,
стремящиеся освободиться от
тоталитарного
гнета,
и воинствующие, безответственные национал-экстремисты и воспря-
нувшие
духом национал-партократы, и
многие, многие другие. Всех и не
перечислишь
- очень широк спектр: от национал-демократии до
нацио-
нал-фашизма,
от демократической солидарности до человеконенавистничес-
кой
нетерпимости.
Казалось бы, важным фактором отрезвления
от националистического
угара
является сам факт совместного проживания и неизбежного сотрудни-
чества
людей различной этнической, языковой,
антропологической, кон-
фессиональной
принадлежности. Но парадокс как раз и заключается в том,
что этот
же самый фактор может играть и
прямо противоположную роль.
Так
распорядилась история. Совместное проживание может быть как гаран-
том взаимодействия
и взаимообогащения, так и, увы, источником соперни-
чества
и конфликтности.
И чтобы разобраться в задачах, целях и
функциях современных наци-
- 34 -
ональных
движений, сыгравших столь роковую роль в
судьбе еще совсем
недавно
великой страны, нельзя пройти мимо выделенного здесь фактора -
особенностей
совместного проживания людей
различных национальностей,
многозначительной по смыслу динамики их численности, компактного или
дисперсного
расселения, этнической мозаики
национального состава рес-
публик,
краев, областей, городов и столиц (3), соотношения рождаемости
и
смертности, баланса переездов групп
населения из сел в города, из
одних
республик в другие.
Многое в этнодемографических процессах, в контексте которых раз-
ворачивались
и раскручивались национальные движения, определяется чис-
лом. Понятно,
что без раскрытия количественных аспектов, без знания
числа,
т.е. без знания этнодемографических процессов, наши представле-
ния о
современных национальных движениях и динамично меняющихся этно-
политических
ситуациях будут неполными.
Этнодемографические процессы имеют как
глобальное, так и регио-
нальное
проявление. Применительно к СССР и постсоветскому пространству
глобальные
проявления связаны с определением и распределением естест-
венных
ресурсов, необходимых для организации
коллективного жизнеобес-
печения.
Что касается вторых, то-есть региональных этнодемографических
процессов, то они предопределены двумя группами особенностей: диффе-
ренциацией
уровней социально-экономического развития республик и раз-
нообразием
национального состава их населения. В центр внимания данной
статьи
выносится региональный (республики
Российской Федерации) ас-
пект, в котором наиболее тесно сопряжены факторы и
тенденции развития
этнодемографических
процессов и этнополитических ситуаций.
В конце 80-х - начале 90-х годов среди
всего населения автономных
республик,
как показала перепись населения СССР 1989 г., совокупные до-
ли
титульных национальностей (4) и русских были почти равновеликими и
представлены соответственно 42,4% и 42,1%.
Удельный вес остальных
составлял
15,5%. (5).
В 1989 г. в 16 автономных республиках проживало 21,5 млн. чело-
век, что составляло 14,6% населения России.
Напомним данные предшест-
вующих переписей:
15,9 млн. жителей автономных республик в 1959 г.
составляли
13,5% ее населения, 18,6 млн.
в 1970 - 15,8% и, наконец,
20,0
млн. в 1979 - составляли 14,5%. Как видно, колебания по годам че-
тырех
переписей, проведенных в течение 3 десятилетий, были невеликими.
Они не
превышали 2,3%. Следовательно, удельный
вес населения автоном-
ных
республик в балансе населения России оставался стабильным. Он
не
был подвержен
каким-то серьезным изменениям и демографическим катак-
лизмам.
А динамика общей численности имела скорее эволюционный, нежели
революционный
характер. Несколько иначе выглядела
картина изменений в
национальном
составе населения. Здесь ситуация
менялась более ради-
кально.
Но об этом ниже.
Итак, насколько реальной с точки зрения
этнической мозаики и "че-
- 35 -
ловеческого фактора" является угроза этнодемографического многообра-
зия 16
автономных республик целостности Российской Федерации?
И поскольку сегодня, в конце 1992
г., в этнополитической жизни
автономных
республик Российской Федерации немало грозных
признаков и
явлений,
идентичных событиям, с помощью которых
бывшие союзные респуб-
лики
развалили Союз, постольку возникает
потребность внимательно рас-
смотреть
динамические тенденции, происходящие
именно в этнодемографи-
ческой
сфере, в том числе в размещении народов по республикам, городам
и селам,
в усилении или ослаблении моноэтничности или полиэтничности
национально-государственных
образований, как субъектов Российской
Фе-
дерации,
и в отражении этих тенденций в
национальном самосознании на-
родов.
Изучение этих проблем затрудняется
тем, что статистика по авто-
номным республикам, как правило,
публиковалась в неполном и в более
усеченном
виде, чем по союзным республикам (6).
Более того, данные о национальном
составе городов и столиц этих
республик до недавнего времени содержались в полузакрытом состоянии
или были
упрятаны в глухие спецхраны.
Впрочем, и сегодня получение
этих
данных представляет собой весьма сложный и трудоемкий процесс. И
дело,
разумеется, не только в технологических трудностях и преградах.
Перепись населения СССР 1989 г. была
проведена в январе, т.е. че-
рез
полгода после ХIХ Всесоюзной партийной конференции, обнародовавшей
назревшую
потребность в радикальных преобразованиях в застойной стра-
не, разорвавшей цепи
"ничего-неделания" даже среди тех, кто был готов
к
реформированию. Через полгода после
этой же переписи начал свою ра-
боту Первый
съезд народных депутатов СССР.
До августовского путча и
последнего
- Y по счету съезда народных
депутатов СССР должно
было
пройти
немногим более двух с половиной лет, а до прекращения существо-
вания
СССР и до возникновения мало кому понятного СНГ - почти 3 года.
Поэтому с некоторой долей условности можно полагать, что данные
переписи
населения 1989 г. приобретают совершенно уникальное значение.
Именно по ним будет вестись учет заката советской
империи, именно по
ним
будут судить о состоянии многих аспектов межнациональных отношений
на
рубеже 80-х - 90-х годов. Вместе с тем
для новых независимых госу-
дарств,
добившихся свободы от номенклатуры Союзного центра, этими дан-
ными будут измеряться исходные параметры их новой
истории, являющейся
одновременно
историей новейшего зарубежья России.
Напомним, что 1989 год стал не только
годом Всесоюзной переписи
населения, не только временем I и П съездов народных
депутатов СССР,
Сентябрьского
и Декабрьского Пленумов ЦК КПСС, но и, увы, годом нарас-
тающей
тревоги, временем цепной реакции
межнациональных конфликтов, в
том
числе с человеческими жертвами.
Приведем по случаю самый короткий
перечень: трагические события 9 апреля в Тбилиси, июньский
погром ту-
рок из
Месхетии в Ферганской долине Узбекистана,
июльский конфликт на